Карамора

Темно. Что я буду писать? Жили во мне два человека, и один к другому не притёрся. Вот и всё.

По обдуманным поступкам не узнаешь, каков есть человек,
его выдают поступки необдуманные.

для меня было бы лучше, если б я наткнулся не на этого человека, а на хорошего зверя в мундире, на лицо определённых убеждений, одним словом, не на чиновника, а на врага. Жизнь так забавно устроена, что лучшим воспитателем человека является враг его.

Самая красивая девушка не может дать больше того, что у неё есть

Интеллигентам - легче, у них школа вытравляет лишние зародыши, злую икру, а нашему брату, когда в нём проснётся неукротимая жажда всё знать, всё попробовать, всё испытать, - нашему брату очень трудно!

Тут и приснилось мне, будто я хожу по краю плоского круга, покрытого сводом серенького неба. Хожу я по черте горизонта и щупаю руками холодное, твёрдое, это - край неба, он плотно врос, притёрся к жёсткой, как железо, но беззвучной земле, - шагов моих на ней не слышно. Как тусклое зеркало, небо отражает моё уродливо изогнутое тело, лицо у меня искажённое, руки дрожат, и моё отражение протягивает ко мне эти дрожащие руки, пальцы их неестественно изогнуты, не сжимаются.

История, говорит, это процесс лечения сумасшедшего зверя.

Веруют в бога по невежеству, из страха, по привычке, из упрямства, а некоторые даже потому, что в душе отчаянно пусто и они набивают пустоту ватой религии.

Уголовные поют "Интернационал", надзиратель в коридоре тихонько подпевает им.

Вот здесь я, кажется, поймал что-то верное: привычка жить честно - это как раз то самое, чего не хватает людям. Этой привычки не хватало и товарищам моим. Быт их противоречил "убеждениям", "принципам", - догматам веры.