Кентуки

За ужином отец интересовался, как идут дела и хорошие ли отметки получает Марвин. Но отметки им выставят только через три недели, и они будут чудовищные, но к этому времени Марвин уже перестал быть мальчиком, у которого есть свой дракон, нет, он сам стал драконом, который таил у себя внутри мальчика.

Та, что работала с пробкой, находилась тут же. Ей понадобилось всего несколько секунд, чтобы понять, что речь идет о ней, но потом она схватила своего кентуки – то есть кентуки русского – и в бешенстве принялась топтать его. Первым ударом ноги она лишь опрокинула крота на пол – русский пытался спасти своего кентуки, – но второй удар ее каблука пришелся точно на камеру и раздавил мордочку крота, так что наружу вылез жестяной каркас. Ее стали оттаскивать и попытались утихомирить. В суматохе второй кентуки исчез, и больше никто никогда его не видел. А вот первый крот был все-таки сломан не до конца – он продолжал пищать. Русский взял своего питомца на руки и ушел, укачивая его и что-то напевая. Свену показалось, что более жуткой колыбельной он в жизни своей не слышал. Надо добавить, что с некоторых пор Свен обсуждал с Алиной только такого рода происшествия. Говорил только о художниках и кентуки. Она же молча слушала

На следующий день она посадила кентуки к себе на колени и при свете стоявшей на письменном столе лампы принялась пинцетом для удаления волос тщательно выщипывать плюшевые волокна в определенном порядке, пока на лбу у ворона не получилась отчетливая свастика. На это у Алины ушел почти целый час. Поглядев на свастику, Свен промолчал, хотя не заметить ее было нельзя. Иначе говоря, Алина продолжала оставлять для него свои метки или знаки, а Свен игнорировал их настолько откровенно, что было совершенно ясно: он все замечал. И она, разумеется, постоянно раздумывала над тем, что же происходит между Свеном и кентуки, когда они остаются вдвоем.

Возможно, некоторые “хозяева” делают для своих кентуки то, что никак не могут сделать для самих себя.

куда лучше не платить семьдесят долларов за обычную карточку подключения, а потом, положившись на волю случая, попасть в какой-нибудь богом забытый уголок земного шара, нет, лучше заплатить в восемь раз больше, но иметь право выбрать место по своему желанию. Были и такие, кто был готов швырнуть на ветер бешеные деньги, чтобы получить возможность несколько часов в день пожить в бедности, а другие мечтали путешествовать, не покидая собственного дома, – скажем, прогуляться по Индии без риска подхватить диарею или полюбоваться полярной зимой, сидя у себя на диване босиком и в пижаме. Правда, попадались и весьма предприимчивые люди, и для них подключение к какой-нибудь адвокатской конторе в Дохе давало шанс ночь напролет прогуливаться по столу, заваленному документами и бумагами, которые никто посторонний не должен видеть

Зато для богатых имелись свои приманки: мелкими буквами в инструкции было обещано, что, если ты уже стал владельцем кентуки – и потратил на него две тысячи хорватских кун, – то следующего имеешь право купить за полцены, но только в том случае, если “жизнь” твоего питомца по собственной прихоти отсоединилась в первые сорок восемь часов после установления связи.

Мой бывший называет их распространение по свету экспоненциальным: если в первую неделю появляется три штуки, то во вторую – уже три тысячи.

кентуки всегда будет знать о тебе больше, чем ты о нем, вот в чем фокус. Да, но она в любом случае остается его “хозяйкой” и не позволит ворону превратиться в нечто большее, нежели ее игрушка

кентуки получит возможность не таясь наблюдать за ней, по зернышку собирать информацию о ее личной жизни, видеть Алину всю, как она есть, будет знать особенности ее голоса, всю одежду и распорядок дня

когда “хозяин” кентуки впервые ставит свой прибор на зарядку, ему нужно проявить “хозяйское терпение” и дождаться, пока кентуки установит соединение с центральным сервером, чтобы сервер, в свою очередь, связал его с другим пользователем, с неким человеком, обитающим в какой угодно части света, который пожелает стать “жизнью” кентуки.