Валерия Маторина

— В одном ты точно не изменился, старый друг, — заметил Арагорн. — Говоришь загадками!
— Что? Загадки? — ответил Гэндальф. — Нет! Просто я вслух разговариваю сам с собой: старинный обычай обращаться к мудрейшему среди окружающих, ибо весьма утомительно объяснять молодежи, что к чему.
Он рассмеялся, и смех его был теплым, как солнечный луч

Кто не умеет при необходимости расставаться с ценностями, тот становится их рабом.

— Да-да, господин! — ответил Голлум. — Мы в ужасной опасности. У Смеагола кости дрожат от страха, но он не убегает. Надо помочь доброму хоббиту.
— Я говорю не о той опасности, которая нам всем грозит, — продолжал Фродо. — Есть другая, которой подвергаешься ты один. Ты поклялся на том, что называешь Сокровищем. Помни! Сила этого Сокровища тебя связывает и вынуждает держать слово, но она же может обмануть и погубить тебя. Ты уже ей поддаешься. Ты начинаешь изменять. Ты выдал себя, произнес: «Верни Сокровище Смеаголу». Никогда так больше не говори! Не позволяй этой мысли угнездиться у тебя в голове. Ты его никогда не вернешь. А если будешь его желать, плохо кончишь. Повторяю: никогда не вернешь. Я надену его на палец в минуту крайней опасности, Смеагол; ты давно в его власти, и если я надену его и прикажу, ты все исполнишь. По моему приказу ты прыгнешь в пропасть или бросишься в огонь. А мой приказ таким и будет. Берегись и помни!
Сэм смотрел на Фродо с почтением и удивлением.

двенадцать дюжин хоббитов (это число — 144 — называется гросс

нет ничего хуже, чем ждать битву, которой нельзя избежать