Ксения Буржская

Первые полгода я думала, что мы вернемся, вторые полгода плакала от тоски, следующий год – бесилась от раздражения, а потом – честно пыталась привыкнуть. Я задавала вопросы себе и окружающим, читала книги и писала свою – пыталась понять, что же это такое – уехать и застать себя в невесомости: кто я есть? Кто услышит меня? Когда я привыкну? Что будут помнить мои дети? Где, черт возьми, мой дом?

Что мы сами сделаем, то у нас и будет, так мы и будем жить

Если никогда не пойдешь в лес, с тобой никогда ничего не случится и твоя жизнь так и не начнется.

Это моя жизнь, а не сказка, глупые вы люди, – сказала она. – Я должна ходить в лес, я должна встречать волка, а иначе моя жизнь так никогда и не начнется

Эмиграция – это превращение

Где бы ты ни присел на дорожку: на месяц, год или десятилетие, твои страхи, комплексы и чаяния все равно с тобой. Никуда от них не уедешь.

Бунин сказал: «Я изнемогаю от того, что на мир я смотрю только своими глазами и никак не могу взглянуть на него как-нибудь иначе

Вам тоже страшно, когда наступает такое прекрасное лето, как будто вы кому-то теперь должны?

Когда я встречаю людей, которые хотят уехать, но почему-то этого не делают, чаще всего они говорят: ну ладно я, переехать несложно, но у меня же дети…

Как будто дети – это что-то, что сложно перевезти.

Это очень ошибочное ощущение.

Сложно перевезти антикварный комод. Любимые тарелки и чашки императорского фарфора. И пианино «Красный Октябрь».

Все остальное, включая детей, перевезти легко.

Первое, что нужно сделать, приехав в другую страну, это выучить ее язык и принять ее людей, а потом, если получится, и полюбить, иначе твоя жизнь будет адом