Мериел Шиндлер

Союзникам были очень нужны глаза и уши «в поле», и именно это заставило разработать своего рода шедевр разведки — операцию под названием «Гринап». Даже и сегодня о ней мало известно. Она отразилась в сюжете фильма Квентина Тарантино «Бесславные ублюдки», хотя и в очень искаженной, выдуманной форме. Потом я связалась с канадским кинорежиссером Мин Сук Ли, которая в 2012 году сняла документальный фильм об операции «Гринап» под названием «Подлинная история бесславных ублюдков» (The Real Inglourious Basterds). Она отправила мне ссылку на свой фильм и рассказала, что, хотя снимала в Инсбруке, местных он не особенно заинтересовал

В годы войны они лишились гражданства. Теперь же обрели новую идентичность и новую страну. Мне неясно, что они теперь называют домом.

Когда-то я могла бы сказать, что он австриец, потом — что тиролец, и уже в последнюю очередь — что еврей. Сохранилась ли эта последовательность в конце его жизни? Не думаю, что свое еврейство он принимал ближе к сердцу, чем до войны; а в политически нестабильной, шаткой послевоенной Австрии быть патриотом любой национальности становилось гораздо труднее. Я почти не сомневаюсь, что он чувствовал себя тирольцем до мозга костей.

Памятники жертвам — это, как правило, публичное выражение личных воспоминаний, но они могут быть совсем небольшими, почти интимными. В Британии, там, где жили знаменитые люди прошлого, устанавливают синие памятные таблички, а в Вене есть мемориальные камни (Steine der Erinnerung) — особенно много их в еврейском квартале Леопольдштадт.

татья, по сути, напрямую обращается к Гуго и Эриху: ассимиляцией и отказом от своей религии ничего не добьешься; они должны встать во главе еврейской общины Инсбрука. Им нечего стесняться своих еврейских корней.

Карла Шантола, известного специалиста по выпечке, автора популярного «Практического пособия кондитера» (Der Praktische Zuckerbäcker).

Даже сегодня встречаются люди — как правило, бывшие нацисты, их дети и внуки, на которых конечно же влияла домашняя обстановка, — которые говорят о «положительных сторонах» национал-социалистической диктатуры в Австрии. Очевидно, для них важнее всего собственные воспоминания или интерпретация событий, так что даже воспоминания свидетелей или доказанные наукой факты преступлений национал-социализма их не разубеждают