Джеймс Клавелл

Все приходит к тому, кто ждет и работает.

Испанцы иногда раздевают пленных догола, потом ищут в самых укромных местах. И не сказать чтобы нежно. Это называется «обыскивать con significa», со значением. Иногда они используют ножи.

Ужасно, правда, не доверять никому?
— О нет, Андзин-сан, извините, — не согласилась она. — Это только одно из самых важных жизненных правил — ни больше ни меньше.

Посмотрите на этот камень, Андзин-сан! Послушайте, как он растет.

Просто делайте как мы — открывайте свой слух, зрение и сознание. Слушайте ветер и дождь, насекомых и птиц, слушайте, как растет трава, и мысленно представляйте череду поколений, конец которой теряется в вечности. Научившись этому, Андзин-сан, вы скоро ощутите красоту жизни. Это требует усилий... но вы станете совсем японцем, не так ли?

Десять глубоких вдохов, десять медленных поверхностных, погрузи свой разум в пустоту... Там нет прошлого и будущего, тепла и холода, боли и радости — из ничего в ничто.

между сейчас и Осакой много времени, и кто знает, что может случиться? Готовься к лучшему, но не страшись худшего».

Просьбой на всю жизнь называли милость, которую, согласно древнему обычаю, жена могла испрашивать — не теряя лица — у мужа, сын у отца, а иногда и муж у жены с условием: если просьба удовлетворялась, это обязывало никогда в этой жизни не просить о другой милости. По обычаю же вопросов при такой просьбе не задавали и никогда потом о ней не упоминали.

Слабый — пища для сильного, сильный — добыча для очень сильного.

Настоящий дом здесь, другой далеко. Реальность здесь. Вы сойдете с ума, если будете искать ва в таком невозможном положении. Слушайте, если вы хотите мира, то должны научиться пить чай из пустой чашки. — Она показала ему как. — Вы думаете, что в чашке реальность, вы думаете, что там чай — бледно-зеленый напиток богов. Если вы предельно сосредоточитесь... О, учителя дзен могут вам это показать, Андзин-сан. Это так трудно — труднее всего, и так легко. Как бы мне хотелось показать вам... Тогда все в мире давалось бы вам, чего ни попросишь. Даже самые недостижимые дары. Такие, как совершенное спокойствие.