Севиндж Кязымова

Я смотрел на верблюдов, на море, думал о Европе и Азии, о прекрасных глазах Нино и грустил.

В гимназии был объявлен строгий запрет на ношение учащимися заряженных револьверов, в городе были проведены телефоны, а Нино Кипиани продолжала оставаться самой красивой девочкой в мире.

Она шла под руку с Нино Кипиани, а Нино Кипиани была самой красивой девочкой в мире.

«Тревожащийся о завтрашнем дне никогда не станет отважным».

Аллах позволил мне родиться здесь мусульманином шиитской веры, последователем имама Джафара. И коль Он так милостив ко мне, пусть я умру здесь: на моей улице, в доме, в котором я родился. Мне и Нино – христианке со смеющимися глазами, которая ест при помощи ножа и вилки и носит тонкие шелковые чулки.

Не думай о завтрашнем дне, ибо это сделает тебя трусом.

Она была очень худенькой, даже очень худой по восточным меркам. Но именно этот недостаток пробуждал во мне нежные чувства и желание защитить ее. Ей было семнадцать, и я знал ее с того самого дня, когда она впервые прошла по Николаевской улице в свою гимназию.

Я коснулся губами ее уха:
– У меня никогда не будет гарема, Нино, никогда.

– Женщина должна хотеть нравиться только своему мужу.

Последний луч заходящего солнца отразился в ее глазах. Я склонился к ней… Ее губы нежно и безвольно раскрылись. Я припал к ним очень долгим и неприличным поцелуем. У Нино перехватило дыхание. Затем она отстранилась.