Евгениос Тривизас

Вперед! Вперед!
Борьба нас всех зовет!
Долой несчастья,
невзгоды и напасти!
Гоните кошек черных,
ленивых и проворных,
игривых и суровых,
домашних и дворовых!
Вперед! Вперед!
Борьба нас всех зовет!
На кошек нападайте,
ловите, убивайте
секирами, мечами,
лопатами, ножами!
Прогоните из домов,
из чуланов, с чердаков
черных кошек и котов,
баламутов, наглецов!
Ловите и давите!
Страну свою спасите!
Вперед! Вперед!
Борьба нас всех зовет!

Так кто же виноват во всех наших неудачах, дорогие сограждане? В нашем невезении? Во всех наших бедах?
— Черные кошки! — закричали самые сообразительные.
Я заметил у нескольких значок с эмблемой Братства суеверных.
— Кто виноват в том, что мы падаем, поскользнувшись на банановой кожуре? — вопрошал оратор.
— Черные кошки!
— Кто виноват в том, что самые дорогие вазы разбиваются?
— Черные кошки!
— Кто виноват в том, что комары нещадно кусают нас?
— Черные кошки!
— Кто виноват в том, что голуби портят нам шляпы?
— Черные кошки!
— Кто виноват в том, что рвутся карманы и носки?
— Черные кошки!
— Кто виноват в том, что наши футболисты не забивают голов?

Черные кошки!
— Кто виноват в том, что ключи теряются и их не найти?
— Черные кошки!
— Кто виноват в том, что автобусы не ходят по расписанию?
— Черные кошки!
— Кто виноват в том, что у нас лысина и насморк?
— Черные кошки!
— Кто виноват в сложных вопросах на экзамене?
— Черные кошки!
— Кто виноват в том, что воры гуляют на свободе?
— Черные кошки!
— Кто виноват в коррупции и безработице, в непосильных налогах и сборах?
— Черные кошки!
— Кто виноват во всех катастрофах и стихийных бедствиях, в тайфунах, наводнениях, обвалах, землетрясениях?
— Черные кошки!
— Правильно! Это все проклятые черные ко­шки!
Толпа кричала все громче и громче.

— Так в чем состоит долг каждого сознательного гражданина? — возопил оратор, подняв кулак.
— Истреблять черных кошек! — закричали воспламененные гневом люди.

— Так пойдите же и разыщите этих гнусных тварей! Пришло время им расплатиться за те неисчислимые бедствия, которые они навлекли на наши головы!
И толпа хлынула в сторону города с яростными криками:

видел, как люди разбивали витрины лавок, где продавался кошачий корм. Видел их лица, искаженные в свете факелов, когда они стучали в двери и спрашивали полусонных хозяев, нет ли в доме черных кошек. Видел, как они устраивали засады на улицах, вооружившись молотками, и жгли костры.

— Ну а если они не отдадут своих кошек, их имущество будет конфисковано, — решил министр экономики, и лицо его просияло от перспективы обильных вливаний в казну.

Разъяренные демонстранты размахивают дубинками, серпами, палками и скандируют:
Работу на время останови,
черную кошку пойди задуши!
Они несут белые транспаранты с красными, как кровь, буквами:
Коль черная кошка столкнется с тобой,

швыряй в нее все, что найдешь под рукой!
Эй, кошки, заступники вам не помогут,
им тоже придется убраться с дороги!

Я черный, а значит, приношу несчастья. Вон сколько народу об этом говорит…
— Ну, снова-здорово! Да пойми ты, от повторения ложь не перестает быть ложью!
— Но ведь в эту ложь верят все! И от нее взаправду больно. Чем тогда она отличается от ­правды?