Михаил Абушик

се лошади хорошие, - ответил я цитатой из него же. - Не все люди хорошие.

Удивительно то, что после всего пережитого Робертc смог вообще что-нибудь написать. Он сумел выбраться из бездны и уцелеть... Его спасени­ем была любовь к людям... Настоящая литература способна изменить жизнь человека. Сила «Шантарама» — в утверждении радости прощения. Надо уметь сопереживать и прощать. Прощение — это путеводная звез­да в темноте.
Dayton Daily News

Мне потребовалось много лет и странствий по всему миру, чтобы­ узнать все то, что я знаю о любви, о судьбе и о выборе, который мы делаем в жизни, но самое главное я понял в тот миг, когда меня, прикованного цепями к стене, избивали.

Это запах любви и разбитых сердец, борьбы за выживание и жестоких поражений, выковывающих нашу храбрость. Это запах десяти тысяч ресторанов, пяти тысяч храмов, усыпаль­ниц, церквей и мечетей, а также сотен базаров, где торгуют исклю­чительно духами, пряностями, благовониями и свежими цветами.­ Карла назвала его однажды худшим из самых прекрасных ароматов, и она была, несомненно, права, как она всегда бывает по-своему права в своих оценках. И теперь, когда бы я ни приехал в Бомбей, прежде всего я ощущаю этот запах — он приветствует меня и говорит, что я вернулся домой.

Удушающая влажность превращает всех нас в амфибий; в Бомбее ты непрерывно вдыхаешь вместе с воздухом воду и постепенно привыкаешь так жить, и даже находишь в этом удовольствие — или уезжаешь отсюда.

Почему-то худшее из всего, что с нами вытворяют другие, заставляет стыдиться нас.

Еще хуже любить человека, которого не можешь получить

судьба — вы знаете, что такое судьба? На урду ее называют кисмет, — судьба может сделать с нами все что угодно, кроме двух вещей. Она не может управлять нашей свободной волей и не может лгать. Люди лгут — чаще себе, чем другим, а другим лгут чаще, чем говорят правду. Но судьба не лжет. Это вы понимаете?

, что казалось мне абсолютно чуждым и странным, вдруг стало реальным, вполне возможным и даже захватывающим.

. То, что казалось мне абсолютно чуждым и странным