Мария Троицкая

Вообще, если в детстве вас к чему-либо слишком настойчиво принуждали, вы будете с подозрением относиться к любой перспективе брать на себя ответственность за других. Человек проецирует на своих детей то же ограничение свободы, какому он сам подвергался со стороны родителей.

Родитель вторгается в личное пространство ребенка потому, что не имеет понятия о существовании границ. Границы его внутреннего мира были разрушены, когда он сам был ребенком. Он не видит в ребенке личность — именно потому, что в детстве никто не относился к нему как к личности.
Контроль за каждым шагом ребенка создает иллюзию того, что мы контролируем собственную жизнь. Мы стремимся подчинить ребенка своей власти, чтобы избавиться от чувства (часто бессознательного) собственной беспомощности.

Чем больше уважения к себе мы видели в детстве, тем естественнее для нас с уважением относиться к своим детям.

Разумеется, нельзя сказать ребенку: «Да, папа тебя не любит». Но выслушать его и помочь ему выразить свои чувства вслух нужно обязательно. Если о них молчать, они перейдут в глубокое убеждение.
— Что ты чувствуешь, когда мама на тебя кричит, как только что кричала?
— Что ты говоришь про себя, когда долго ждешь звонка от папы, а он так и не звонит?
Надо быть готовыми к тому, что мы услышим в ответ: «Я думаю, что он/она не очень-то меня любит». Ребенок может даже заплакать, и это нормально — ведь он страдает. Мы должны признать его право на страдание и не делать вид, что ничего страшного не произошло. Тогда у него появятся силы и смелость затронуть эту тему в вероятном разговоре с другим родителем, или, по меньшей мере, он поймет, что вам не все равно, что вы слышите его боль и разделяете ее. Не надо даже ничего говорить, достаточно просто слушать и сочувствовать. Чтобы ребенок почувствовал, что его любят, не он должен что-то такое «понять», а родитель должен изменить свое поведение.
Если у него появится возможность рассказать о том, что он чувствует, о чем думает, не подвергаясь ни осуждению, ни одергиванию, к нему вернется уверенность в себе, и, возможно, он ощутит себя в достаточной безопасности, чтобы поговорить с родителем, который, как ему кажется, его не любит. У детей гораздо больше внутренних ресурсов, чем мы предполагаем, и наша задача — помочь им их использовать.

Мальчик, а не девочка; старший, а не младший; роль каждого в семье; дата рождения, совпадающая с другим значимым событием… Обсуждайте все эти темы, воздерживаясь от осуждения и обвинений.
Любую несправедливость можно исправить, если не прятать голову в песок.

Из-за нехватки любви возникает трещина в отношениях родителей и ребенка, мешающая искренней близости, что, в свою очередь, усиливает симптомы отчуждения. Выйти из этого заколдованного круга очень трудно.

Известна шутка: когда первый ребенок бросает на пол пустышку, мать бежит ее стерилизовать; когда пустышку бросает второй, она споласкивает ее под краном; когда то же самое делает третий, она вытирает ее о свои джинсы.

даже если мать кормит близнецов одновременно, одному достанется правая грудь, а другому левая, тогда как установлено, что качество молока в правой и левой груди не одинаковое. Это физиология!

Ребенку необходимо, чтобы родители принимали его таким, какой он есть, потому что на этой основе в нем формируется вера в себя, позволяющая ему развиваться, меняться и постепенно избавляться от неприемлемых привычек.

Неизвестно, в чем причина — в характере, в каком-то врожденном недостатке, в нашей нетерпимости к тем или иным шалостям, — но факт остается фактом: мы любим своих детей по-разному. Не обязательно «больше» или «меньше», но по-разному. Обычно мы сами этого не сознаем и не всегда можем объяснить, почему отдаем предпочтение одному ребенку перед другим. Разумеется, если нас спросят, мы попытаемся привести веские аргументы, начнем рассуждать о чертах характера наших детей. Но разве в них дело? Гораздо честнее признать, что мы не знаем, почему так происходит, и просто констатировать: да, мы относимся к своим детям по-разному и с каждым из них у нас складываются свои отношения.