Грегг Олсен

Но достаточно одного слова, чтобы для Никки ожил былой кошмар.

«Мама».

Шелли была как Куджо. Как Фредди Крюгер. Как страшный клоун Пеннивайз из фильма «Оно».

Кэти забили, заморили голодом и замучили до смерти.

Но достаточно одного слова, чтобы для Никки ожил былой кошмар.
«Мама».

Кэтрин пожаловалась кому-то из родных, что сын совсем не заботится о ней. Рон страшно негодовал. Шелли со своей стороны говорила, что Рона могут привлечь к ответственности за пренебрежение сыновьими обязанностями. После такого позора ему уже не отмыться. Официальная жалоба еще не была подана, а Шелли уже убедила его подумать над опровержением.

«8 июня 1997 года Гэри Нильсон бессердечно убил меня как мужчину, бросив меня; ну что же, мои поздравления, 1 октября 2001-го ты довершила то, что он начал, лишив меня желания быть Вудвортом».

1 октября 2001 года под присмотром Шелли Рон написал матери сердитое письмо. Он сожалел, что вообще взялся ей помогать.

«Когда я перевез вас с отцом сюда, я не ожидал, что вы воткнете нож мне в спину. Мы оба знаем, что папу очень бы огорчило твое жестокое, бессердечное отношение ко мне и к моим кошкам. Отец никогда не поступил бы так с ними, даже если бы от этого зависела его жизнь».

Он сообщал матери, что не хочет больше ее видеть и считает ее своим убийцей.

«8 июня 1997 года Гэри Нильсон бессердечно убил меня как мужчину, бросив меня; ну что же, мои поздравления, 1 октября 2001-го ты довершила то, что он начал, лишив меня желания быть Вудвортом».

«Ради моего психологического благополучия в будущем мы будем общаться только посредством моего доброго ангела Мишель. Мишель очень сожалеет, что оказалась в эпицентре нашей ссоры, потому что искренне любит и меня, и мою мать. Я ни в чем ее не виню. Как всегда, я беру всю вину на себя».

Одна строка в том письме обращала на себя особое внимание:

«Мое сердце разбито, но я должен это сделать, или я сотворю нечто куда более серьезное, чего мне совсем бы не хотелось».

Братья и сестры Рона – и вездесущая Шелли – увидели в этом не желание покончить с собой, а угрозу в адрес матери.

По дороге на юг она, однако, поняла, что достаточно натерпелась. Пора, чтобы ее мучительница, ее тюремщица, женщина, которая травила ее в детстве таблетками, выгоняла голой на снег и толкала на стеклянную дверь, понесла наказание.

ольше всего Сэми потрясла его реакция на ее слова. Она участвовала в таком кошмаре, который – хоть она и была на тот момент совсем ребенком – не мог не оставить на ней страшного, отталкивающего пятна.

На всей их семье. На ее сестрах.