Майк Омер

И растянулась на кровати, наконец-то не думая больше о смерти.

Это не чудовище. Это не какой-то инопланетянин или скользкое существо, выползшее из канализации. Все намного хуже. Это человек.

Как он часто повторял друзьям, если жизнь дает тебе лимоны, делай лимонад; незачем менять их на папайи.

Зои вернулась к машине и налила кофе в свою любимую, хоть и надколотую, белую кружку, не обращая внимания на шеренгу прочих кружек на полке. Они были изгнаны: слишком маленькие, слишком большие, слишком толстая кромка или неудобная ручка. Зал позора кофейных кружек

Он мог бы что-нибудь сказать, но это совершенно не его дело – дисциплинировать чужих детей или учить родителей быть родителями. В нынешние времена люди дают детям жизнь, но не собираются отвечать за них. Вместо этого они выталкивают детей в общество, а потом жалуются на рост преступности или безработицы.

Арахисовая хрусткость и сладость шоколада начали вальсировать у нее во рту, и она прикрыла глаза, глубоко дыша носом. Зои пробовала йогу, медитацию, бег и плавание – но до сих пор ничто не очищало душу лучше батончика «Сникерса».

Она просну‍­лась одной из пер‍­вых на улице – неже‍­лан‍­ное до‍­сти‍­же‍­ние

Остроумие посещало в основном других людей, а если это вдруг случалось у Зои, то с опозданием часа на три

Даже в пять лет Андреа, как мать, имела только два уровня громкости: крик и сон

Но Зои осознавала жуткую правду. Это не чудовище. Это не какой-то инопланетянин или скользкое существо, выползшее из канализации. Все намного хуже. Это человек