Юрий Григорян

Мир, в котором существовали города-государства, в Новое время исчезал постепенно. Однако во второй половине XIX века большие города с их новым образом и ритмом жизни радикально изменили жизнь Европы. Большие массы людей, не знающих и не желающих знать друг друга, не объединенных никаким общим делом и общим благом, живущих совершенно разной жизнью, оказались сконцентрированы в одной точке пространства, где они были вынуждены выживать и договариваться о правилах совместного сосуществования. Эти городские массы способны на удивительное равнодушие, из-за которого в процветающих городах умножалась бедность, и в то же время — на удивительную рациональность и предприимчивость, благодаря которой они постоянно меняют свою среду. На рубеже XIX–XX веков в развитии транспортных технологий произошло несколько рывков и массы обрели возможность стремительно перемещаться.

Если общность держится на единстве воли, тесной привязанности и, в предельном смысле, всегда является общностью крови, земли и языка, то общество — это слабая и эфемерная ассоциация людей-атомов, преследующих только собственный интерес и общающихся с другими лишь для того, чтобы заключить выгодную сделку.

Категория общности, или сообщества, которого горожанину постоянно недостает, остается ключевой в социологии города вплоть до сегодняшнего дня.