Карин Альвтеген

Она встала, почувствовав, что ее мутит. Тяжесть в груди. Так бывает всегда, когда она думает о долге перед Акселем. О том, что они не смогут обеспечить достойный старт его жизни. Если что-нибудь с ним случится. Разве можно такое пережить? Иногда она задавалась вопросом — стали бы люди заводить детей, если бы заранее знали, что это означает? Ты постоянно желаешь самого, самого лучшего — и постоянно ощущаешь, что делаешь слишком мало.

Тревога и угрызения совести становятся неразлучными спутниками твоей безоговорочной любви. Хорошо, что она не догадывалась обо всем этом раньше.

Наступила недолгая пауза, родители обменялись взглядами, которые означали такое полное взаимопонимание, что любые слова становились лишними. Как же ей хотелось, чтобы она тоже могла так с кем-нибудь переглянуться.

— Мы не хотим вмешиваться, но если ты хочешь поговорить с нами, то...

Отец не закончил фразу, передав инициативу ей. Она чувствовала сильную дрожь в руках, наверное, это было заметно. Никогда в жизни она бы не поверила, что ей будет так трудно просить у них помощи. И рассказывать правду.

Для нее неприятности — это всего лишь повод и стимул стать еще сильнее. Каким-то неведомым образом ей всегда удается превратить кризис в возможность. А он просто молча стоит рядом и понимает, что не нужен ей, что она успела все решить сама без его поддержки и помощи.

Он не мог определить, что на самом деле испытал, увидев ее. Хотелось только одного — тихо и спокойно подняться по лестнице, опуститься на диван и почувствовать, что ничего не изменилось. Решить, кто поедет в садик, и отправиться туда без спазма в желудке, а потом всем вместе поужинать, как в любой другой вторник. Спросить, как Аксель, не звонил ли кто, где его почта и не взять ли в прокате фильм на вечер. Но между ними лежала пропасть. И у него не было ни малейшего представления, как через нее перебраться. Равно как и о том, что его ждет на другой стороне.

пара черных кружевных трусов-стрингов, которых он никогда раньше не видел. Он зажал их указательным и большим пальцами, как пинцетом, и почувствовал отвращение при мысли... Какая гадость. Вот как она, оказывается, одевается, когда идет куда-нибудь с этим левым мужиком. Ради него самого она, во всяком случае, ничего подобного не надевала.

«Малейшее воздействие на любой элемент системы может в перспективе иметь далеко идущие и непредсказуемые последствия для других ее элементов»

Отсутствие необходимости беспокоиться дает ощущение свободы.

каждый из нас несет бремя своих тревог, но, застревая в чужих тревогах, мы понапрасну тратим силы

я первый раз в жизни настояла на своем, не обращая внимания на реакцию

Это мой долг перед телом, столько лет выносившим мою ненависть