Тайна нашего времени

Я забываю их, и не потому, что мой мозг слабеет: я по собственной воле распахиваю двери перед забвением, я учтиво зову забвение к себе в гости, чтобы оно исцелило мою скорбь, чтобы оно анестезировало мою тоску по умершим друзьям, с которыми мне не продлить прерванные беседы. Но забвение, если уж приходит в гости, то забирает себе больше, чем ты желаешь ему предложить.

Эти годы недаром называют нулевыми: нечто обнулилось в тот период в недрах человечества, исчерпался какой‐то старинный и глубинный ресурс человеческого вида, людей заколошматило и они истерически швырнули все свои силы на то, чтобы прикрыть зияние, обнажившееся на месте обнуленной глубины: прикрыть многоразличными завесами, сотканными из бурной активности, из лжи и правды, из кризисов и процветаний, из обновлений, из игр и революций, из строек и новейших технологических прорывов, из пылкой имитации варварства…

эйфория на дороге не валяется. Или, наоборот, валяется, особенно если вспомнить русские запущенные деревни, где на пыльных дорогах лежат пьяные с буддийскими улыбками на задубелых лицах

Квазар! Квазар!
Ответь за базар!

А скорость возрастает, ох возрастает скорость-скоростюшка, солнечному ветру сестра-сеструшка, летящему звуку скороспелая подружка!

скорость возрастает, ох возрастает скорость-скоростюшка, солнечному ветру сестра-сеструшка, летящему звуку скороспелая подружка!

Кто еще выходил?
— Под конец вышел господин Симон де Пюри — вышел и не вернулся уже. Вот уж это точно великий непоседа. Выбежал как ошпаренный, куда‐то ускакал. Но могу вас заверить: он был гол как сокол и ничего при себе не имел.
— Больше никто не выходил?
— Никто.
— А музыка? Что за музыку вы слушали?
— Сегодня я ставила им тибетские мантры. Доказано, что эти звуки оказывают укрепляющее и регулирующее психосоматическое воздействие.

Почто пялишься, ротозеюшко?

интонации терапевтические. Так говорят добросердечные, но слегка равнодушные врачи:

Когда некто, на вид совсем безжизненный, говорит вам, что знает жизнь, этому можно верить, потому что слова «я знаю жизнь» означают в данном случае: жизнь больше меня не знает.