Убийца шута. Сага о Фитце и Шуте. Книга 1

Если они заберут его... — Она сморщила лоб. — Так же, как со мной. Как с орудием. Выбора не будет. — Ее ресницы затрепетали, глаза открылись, и странный, бесцветный взгляд как будто встретился с его взглядом. — Я родила троих детей. Ни одного не видела, не держала в руках. Их забрали. Как забрали меня.

самому маленькому волчонку требуются самые острые зубки

Как краска пропитывает волокна ткани, чтобы изменить их цвет навсегда, так и память, жгучая или сладостная, меняет волокна человеческой души.

Секрет остается твоим лишь до тех пор, пока ты им не поделишься. Поведай его одному человеку – и он перестает быть секретом.

Если бы я мог вернуть своего волка, то да, жизнь стала бы куда милей. Если бы я мог открыть дверь и обнаружить на пороге ухмыляющегося Шута, то она бы, несомненно, сделалась полна.

Она бранит меня из-за того, что я был ей неверен до нашей встречи, а миг спустя прощает и винит саму себя за то, что не произвела на свет наследника, ведь «конечно же, дело целиком и полностью» в ней. Мы вдвоем как-то с этим справимся.

Чего бы я не сделал, чтобы защитить мою маленькую дочь? На что бы не решился, где бы провел черту, рассудив, что дальше заходить нельзя? Если ради нее я убил бы кого угодно без сожалений, означает ли это, что я – чудовище?
Или просто отец?

Этот день – особенный, как лазурит в оправе из серебра.

Бывают такие призывы, на которые нельзя не откликнуться, даже если от этого у тебя сердце рвется на части.

Порой ночами я резко просыпался оттого, что мне казалось, будто я снова в темнице Регала. Какая-нибудь мелочь могла вызвать внезапный прилив ужаса – запах особой разновидности угля, скрип, похожий на тот, что раздается от затягивания веревки, звон, напоминающий о закрывшейся двери в камеру. Или даже тьма сама по себе. Одиночество как таковое.