Запахи чужих домов

Можете дать пару советов начинающим писателям?
Не забывайте, кто вы есть на самом деле, будьте честны в том, что вы пишете. Если вы попытаетесь написать о чем-то, что вас не трогает, это сразу будет заметно. Я пока знаю не очень много об издательском мире, но с уверенностью могу сказать, что в нем хватает фонового шума. Единственное, на что вы можете влиять, это на то, как вы пишете. Так что всегда следите за качеством.

Дождись сначала, когда твоя жизнь покатится к чертям, а потом суди.

жду. Люди часто выглядят безобидно, но многие могут вспыхнуть и обжечь тебя, стоит подойти слишком близко. Осторожность никогда не помешает.

Мама была из тех людей, кто ставит букетики диких цветов в бутылки из-под виски. Люпины и наперстянки на кухне, сирень в ванной. Мама пахла как моховая трясина после ливня и оставалась красивой даже с кровью в волосах.

Он сжимает мое запястье и отвечает:
— Я умею ждать.

Хэнк берет меня за руку и повязывает мне на запястье красную ленточку. На долю секунды в воздухе повисает тишина, и я знаю, что где бы ни была сейчас моя дочь, на ее маленьком пухлом запястье повязана вторая половинка этой ленточки.

Теперь я стою в двух шагах от него, и, кажется, «как-нибудь» уже наступило.
— Это ты, — говорит он.
— Я, — отвечаю я. Впервые за неделю из моих уст прозвучало слово я.
Я все еще существую.

Сельма, которая нерешительно подходит к мужчине с мылом. Он только вышел из автобуса, и на его плече во все стороны раскачивается сумка.
Мужчина протягивает Сельме широкую ладонь для рукопожатия, но она, к его (и моему) удивлению, заключает его в объятия. Я никогда не видела, чтобы люди так много обнимались. «Так значит, Сельма здесь не из-за меня», — думаю я, когда моя подруга вытаскивает откуда-то очередную оранжевую шапку грубой вязки и дарит ее мужчине с таким видом, будто это курица, несущая золотые яйца. Бедняжка Сельма — хоть у нее и самое большое сердце в мире, с вязанием у нее все никак не клеится. И тут я принимаюсь смеяться, смеюсь сама с собой, все так же сидя в автобусе. Мне становится так хорошо.

Но тут ты узнаешь придорожное кафе, в котором покупала яблочный пирог в свой семнадцатый день рождения, вот только тогда ты была не одна — не то что сейчас.

— Как ее назвали?
— Ты не помнишь? Ты просила, чтобы ее назвали в честь твоей бабушки. Маргарет. (Сестра Жозефина)
День третий:
— Почему я попросила назвать ее в честь бабушки? — Я действительно не могу вспомнить.
— Думаю, ты пыталась забыть прошлые обиды — начать все с чистого листа. (Настоятельница)