Слова сияния. Архив Буресвета. Книга 2

«Использовать симпатичное личико, чтобы заставить мужчин делать то, что ты желаешь, ничем не отличается от использования грубой силы мужчиной, который хочет подчинить женщину своей воле, — считала принцесса. — И то и другое низко и с возрастом перестанет удаваться».

Два слепца ждали у края эпохи, размышляя о красоте. Они сидели на самом высоком утесе мира, обозревая землю и ничего не видя.

Когда скапливалось так много народа, спрены редко появлялись, хотя эмоции зашкаливали.

Точнее, что сможешь вообразить ты. Мне плохо удается небывалое. Но оно мне нравится. Мне нравится… его… вкус. – Он, похоже, был очень доволен последним замечанием.

Разве имеет значение, кому он служит? – спросил Каладин, вдыхая буресвет.

– Разумеется, имеет.

– Почему?

– Потому что это вопрос! – ответил азирец с таким видом, словно обиделся.

Но у меня ведь нет ушей, – возразил он. – Ах да – метафора? До чего прелестные обманы! Я запомню это выражение.

Что отделяет героев от злодеев? Одна речь в ночи?»

Использовать симпатичное личико, чтобы заставить мужчин делать то, что ты желаешь, ничем не отличается от использования грубой силы мужчиной, который хочет подчинить женщину своей воле, – считала принцесса. – И то и другое низко и с возрастом перестанет удаваться».

– Глупости, – упрямо заявила Навани. – Верь во Всемогущего и Вестников, а не в то, правильную ли пищу ты ел перед дуэлью. Вот же буря! В следующий раз я узнаю, что ты поверил в тайленские Стремления.

Последний легион отказался от разума и власти ради свободы. Они рисковали забыть все. И потому сочинили песни – сотню историй, которые можно было рассказывать и помнить.