Осип Мандельштам: ворованный воздух. Биография

И до чего хочу я разыграться –
Разговориться – выговорить правду –
Послать хандру к туману, к бесу, к ляду, –
Взять за руку кого-нибудь: будь ласков, –
Сказать ему, – нам по пути с тобой…

«О Пастернаке говорил: “Я так много думал о нем, что даже устал”

Тишина слилась в моей квартире
С всесоюзной тишиной.
Я назвал бы первым чудом в мире
То, что Сталин говорил со мной.

Не со мной одним. Пришли к беседе
Мой сынишка, мать, моя жена,
Все знакомые и все соседи,
Все товарищи и вся страна

Мандельштам – подлинный «виртуоз противочувствия»[198]

Мандельштама) (I: 180) между «звездным» и «земным». Иными словами, звезды становятся в стихотворении «Нет, не луна, а светлый циферблат…» своими, потому что и метафизика в понимании поэта – своя, она не отменена, а уравновешена любовью к Земле.

Так поэт приблизил к Земле недосягаемую метафизическую даль. В его понимании акмеизм – это прежде всего не противопоставление «звездного» «земному», «млечному», а «живое равновесие» (цитата из самого

Я счастлив жестокой обидою,
И в жизни, похожей на сон,

Я счастлив жестокой обидою,
И в жизни, похожей на сон,

Я каждому тайно завидую
И в каждого тайно влюблен.
«Из омута злого и вязкого…»

Мандельштамом и его молодой женой Марина Ивановна Цветаева. Из воспоминаний Надежды Яковлевны: «В результате равнодушия друг к другу, предвзятого отношения и коллекции вздорных характеров никто из нас не сумел сказать ни единого человеческого слова или, как говорили в старину, разбить лед. Мы все нахохлились и сами себя обокрали»