Система Кудрина. История ключевого экономиста путинской России

Кудрин — догматик. Некоторые его оппоненты жалуются, что он вечно сыплет истинами из учебников. Слова о том, что важно сдерживать инфляцию, он повторяет, как мантру. Когда я брала у него интервью в начале 2000-х, Кудрин признался: «Моя мечта — 3% инфляции». Он надеялся, что такого показателя можно добиться за три года. Мечта пока не сбылась. Но когда Кудрин приходил на свой пост, цены росли на 20% в год, а когда ушел — только на 6%.

Медведеву Кудрин страшно надоел. Министр вечно со всем был не согласен, вечно чему-то поучал. На одном из совещаний, на котором рассматривались поручения президента по бюджету, Медведев не выдержал:
— Что вы мне здесь рассказываете? Это дело правительства — заниматься параметрами. Идите в правительство и занимайтесь ими.
Кудрин немного помолчал и продолжил:
— Дмитрий Анатольевич, вы — президент России, вы должны знать основные параметры и вызовы экономики, которые связаны с утверждением такого бюджета.
— Вы пришли мои поручения докладывать? Вот и докладывайте. А остальное меня не интересует.
Присутствующие на совещании удивленно молчали. Кому-то это показалось забавным, но на самом деле ничего хорошего не предвещало. Первая публичная перепалка обещала перерасти в конфликт.
Теперь почти на каждом совещании Медведев не забывал подколоть Кудрина: «А теперь выступит наш штатный оппонент». Или: «Без Кудрина здесь не обойтись». Или: «Сейчас послушаем Кудрина, сделаем все по-своему». Со временем Кудрин, как и все остальные, успел привыкнуть к «шуткам» Медведева.

Кудрин — догматик. Некоторые его оппоненты жалуются, что он вечно сыплет истинами из учебников

Таким образом, Кудрин пытался предотвратить «голландскую болезнь».

Стюардессы только и успевали приносить вино и водку, почти каждый хотел чокнуться с Кудриным, сказать слова поддержки.

Медведеву Кудрин страшно надоел. Министр вечно со всем был не согласен, вечно чему-то поучал.

«Костин должен чувствовать личную ответственность за сделку», — сказал Путин.

Благодаря этим двум операциям Россия сэкономила 13,7 млрд долларов. Кейс Сторчака вошел в мировую практику финансовой дипломатии.

Кудрин же объяснял: темпы расходов государственного бюджета не могут превышать рост валового внутреннего продукта. Когда госрасходы растут быстрее экономики — это аномалия. Экономика просто не переварит эту попытку ускорения роста.

Сотни миллиардов разлетались в стороны, как шелуха от семечек. Путин одобрял почти все предложения об увеличении государственных расходов, которые ему приносили на подпись. Госкорпорация — пожалуйста. Индексация — не против. Промышленный объект — хорошо. Бюджет должен был удовлетворить всех.