Три товарища

Я слишком хорошо знал, что всякая любовь хочет быть вечной и в этом ее вечная мука. А вечного ничего нет. Ничего.

«Ты только никого не подпускай к себе близко, – говаривал Кестер, – а подпустишь – захочешь удержать. А удержать ничего нельзя…»

Ведь то, что принимаешь слишком близко к сердцу, хочется удержать. А удержать ничего нельзя…

Только тот, кто несчастлив, знает, что такое счастье. А счастливец – все равно что манекен, он только демонстрирует радость жизни, но не владеет ею.

Только цветы. Они покрывают все. Даже могилы.

Наивность – это дар, а не недостаток.

дураком родиться – это еще не позор. Зато дураком умереть…

Ведь то, что принимаешь слишком близко к сердцу, хочется удержать. А удержать ничего нельзя…

Пат почувствовала себя вдруг крайне усталой и потребовала ехать домой. Я уже не раз наблюдал в ней этот резкий переход от кипучей жизненной энергии к внезапной усталости. У нее было не много сил и вовсе не было никаких резервов – хотя она и не производила такого впечатления. Она всегда расточительно тратила все запасы своей жизненной силы, и они казались неисчерпаемыми благодаря ее цветущей юности, а потом вдруг наступал момент, когда лицо ее резко бледнело, а глаза глубоко западали – и всему приходил конец. Она утомлялась не медленно, как другие люди, а в одну секунду

Со скрипом отворилась дверь, и вошла Роза, кладбищенская проститутка по кличке Железный Конь.