Не/много магии

На небо выкатился час Быка, когда Луиджи открыл глаза на холме Палатин. В тени мраморной колонны сидела лиса и, высунув от усердия кончик языка, рисовала острым гусиным перышком на песке. Взвихряясь маленькими ураганчиками, из-под лапы ее выплывали искусственные сны и уносились прочь, смущать людские умы. Луиджи сглотнул и переложил нож из одной руки в другую. Лиса фыркнула.

– У долганских племен есть легенда. Однажды их бог – огромный морж, большой, как айсберг, старый, как многолетние снега, и белый, как шаман-звезда – решил выйти из моря, чтобы посмотреть, как живут его дети. Сначала он долго ворочался и примеривался, как бы встать и каким из ластов ступить на берег, но пока он мешкал, подкрался к нему сзади шкодливый крошка-тюлень и укусил за зад. Тогда морж – даром, что бог! – взревел, что было сил, и рванулся из моря на землю. И от его движения поднялась такая огромная волна, что пена ее долетела до самого небосвода – да там и осталась. Вот это и есть северное сияние, а по-долгански – ньаавэл таңнья, белая волна.

В конце концов, осколок не падает дважды в одну воронку.
Белоснежку не кладут дважды в стеклянный гроб.
И вечность тебе тоже дважды не предложат.
Приходится выбирать.
Или вечность, или коньки.