Леший (комедия в 4-х действиях)

Отойдите от меня! Я презираю вашу дружбу!» Вот каков я. Во мне сидит леший, я мелок, бездарен, слеп, но и вы, профессор, не орел! И в то же время весь уезд, все женщины видят во мне героя, передового человека, а вы знамениты на всю Россию! А если таких, как я, серьезно считают героями, и если такие, как вы, серьезно знамениты

Леонид Степанович Желтухин, не кончивший курса технолог, очень богатый человек.

Юлия Степановна (Юля), его сестра, 18 лет.

Иван Иванович Орловский, помещик.

Федор Иванович, его сын.

Михаил Львович Хрущов, помещик, кончивший курс на медицинском факультете.

Илья Ильич Дядин.

Василий, слуга Желтухина.

Марья Васильевна Войницкая, вдова тайного советника, мать первой жены профессора.

Егор Петрович Войницкий, ее сын.

Леонид Степанович Желтухин

взглянете на какое-нибудь окно, вы должны вспомнить обо мне. Я хочу этого». Значит, вспоминает она обо мне тысячу раз в день.

«Сударыня, всякий раз, когда вы

Серебряков. Статуя командора... Я посмеялся бы этому сравнению, но мне мешает боль в ноге. (Всем.) До свидания, господа! Благодарю вас за угощение и за приятное общество... Великолепный вечер, отличный чай – все прекрасно, но, простите, только одного я не могу признать у вас – это вашей туземной философии и взглядов на жизнь. Надо, господа, дело делать. Так нельзя! Надо дело делать... Да-с... Прощайте... (Уходит с женой.)
Федор Иванович. Пойдем, салопница! (Отцу.) Прощай, отче! (Уходит с Юлей.)
Желтухин (с корзиной, идя за ними). Тяжелая корзина, черт бы ее побрал... Терпеть не могу этих пикников. (Уходит и кричит за сценой.) Алексей, подавай.

Желтухин (в сторону). Черт знает... Ничего кроме подлостей и унижения.

Федор Иванович и Юля укладывают в корзину посуду и салфетки.

Серебряков. Левая нога болит в ступне... Ревматизм, должно быть... Опять придется всю ночь не спать.
Елена Андреевна (застегивая мужу пальто). Милый Илья Ильич, принесите мне из дому мою шляпу и тальму!
Дядин. Сию минуту! (Уходит в дом и возвращается с шляпой и тальмой.)

Орловский (прислушивается). Позвольте, господа... Тише... Кажется, где-то в набат бьют...
Федор Иванович (увидел зарево). Ой-ой-ой! Поглядите на небо! Какое зарево!
Орловский. Батюшки, а мы сидим тут и не видим!
Дядин. Ловко.
Федор Иванович. Те-те-те! Вот так иллюминация! Это около Алексеевского.

Орловский. Душа моя, профессорша наша славная, красавица... Она вернулась, опять пришла к нам...
Елена Андреевна. Я соскучилась по вас. Здравствуй, Александр! (Протягивает мужу руку, тот отворачивается.) Александр!
Серебряков. Вы нарушили ваш долг.
Елена Андреевна. Александр!
Серебряков. Не скрою, я очень рад видеть вас и готов говорить с вами, но не здесь, а дома... (Отходит от стола.)

Соня. Папа, но ведь мы виноваты!
Серебряков. Да? Господа, очевидно, в настоящую минуту все вы имеете в виду мои отношения к жене. Неужели, по-вашему, я виноват? Это даже смешно, господа. Она нарушила свой долг, оставила меня в тяжелую минуту жизни...
Хрущов. Александр Владимирович, выслушайте меня... Вы двадцать пять лет были профессором и служили науке, я сажаю леса и занимаюсь медициной, но к чему, для кого все это, если мы не щадим тех, для кого работаем? Мы говорим, что служим людям, и в то же время бесчеловечно губим друг друга. Например, сделали ли мы с вами что-нибудь, чтобы спасти Жоржа? Где ваша жена, которую все мы оскорбляли? Где ваш покой, где покой вашей дочери? Все погибло, разрушено, все идет прахом. Вы, господа, называете меня Лешим, но ведь я не один, во всех вас сидит леший, все вы бродите в темном лесу и живете ощупью. Ума, знаний и сердца у всех хватает только на то, чтобы портить жизнь себе и другим.