Нарушитель

– Понятно. Я, значит, возможная утечка информации?
– К сожалению, именно так. И потому тебе придется ближайшим рейсом отправиться на Самарн. Там работают отличные специалисты: врачи, психологи, адаптологи. Они тебе помогут освоиться в нашем мире.
Арч пристально посмотрел Гуру в глаза.
– Скажи, я никак не могу вернуться назад?
– Нет. Это абсолютно исключено. Хотя со временем мы, возможно, решимся на контакт, но это будет еще ой как не скоро. Лишь одно я тебе гарантирую: ты никогда не пожалеешь, что попал к нам.
– А сколько вам разрешается жить?
Гур ответил не сразу. Он встал, прошелся по каюте, хотел было взять очередной стакан алого питья, но передумал и захлопнул дверцу шкафа.
– Видишь ли, Арч, мой ответ покажется тебе диким и несусветным. Так что приготовься…
– Сколько?
– Сколько угодно, дружище. Мы не укорачиваем друг другу жизнь. Более того, наша медицина способна значительно продлевать ее.
Некоторое время Арч переваривал услышанное. Потом спросил:
– Ну, а куда вы деваете стариков? Тех, которым сама жизнь в тягость?
– У нас она не бывает в тягость.
– Ни за что не поверю. Я как-то видел одного попечителя, которому перевалило за семьдесят. Дряхлая, жирная развалина. Он еле-еле ноги волочил.

– Ну а чего ты хотел? Чтобы пришел полный завал? И так уже от ворья не продохнуть, харчей в обрез, питьевой воды не хватает, живем в теснотище… Если бы не Папа…
– Тьфу, – в сердцах Тил сплюнул и крепко выругался. – Что самое паскудное, знаешь? Все рассуждают, как ты. Все, поголовно. Ну, значит, поделом. Заслужили – получайте. Ты, вроде, интересовался, чего небесники не лезут к нам с объятиями? Пожалуйста, вот тебе и ответ. С такими идиотами, как мы, не больно-то побратаешься. Себе дороже. Они, думаю, летают над нами и ни бельмеса не могут понять, что ж там за идиоты такие внизу копошатся. И до какого идиотизма еще докатятся. Слышь, Эхелала, если завтра Папа скомандует всем поголовно повеситься, ради блага народонаселения, ты как? Свою веревку возьмешь или казенную попросишь?
Арч вскипел.
– Слушай, я парень простой. Подстебов не люблю. Мне они поперек печенки, понял?

– Ты меня не пугай. Ахнет или не ахнет, надвое тетка сказала. Лучше скажи, как можно прожить без всего этого – без Папы, без лимитов, без жизняков. Я себе даже представить не могу… Личность – и то не установишь. Вот я, Арч Эхелала. Как доказать, что я – это я?
– А на кой вообще доказывать

Волны легонько лизали край железной площадки, глухо бились внизу, под ногами

Что ж такое получается. Позавчера оставалось тринадцать лет, вчера – семь, сегодня… ноль. Жизнь

Каскетка слетела, обнажились коротко обкромсанные, седые сплошь волосы. Вот оно что.
Я запихнул остаток брикета в карман, кусок не лез в глотку. Повернулся и пошел. Молодчагой оказался этот старик, жалко, не смог уйти. Да мне ли его жалеть, он уже отмучился. Сам-то и поседеть не успею.

Вот и все, Арчик. Допрыгался. Осталось тебе семь годков копошиться потихонечку, и неизвестно, зачем так долго, ежели жить стало ни к чему после вчерашнего разговора. Семь годков ошиваться в жвальнях, долбаться в слякоть, чтобы эти годики быстрее пролетели, а после – всему черта, и ничегошеньки не останется от Арчика, потому что Ама решила пойти к лекарю. Может, сходила уже.

Все пыхтят, все прут кошелки, шныряют, давятся. А мне глядеть тошно – вдруг подумал, да ведь они покойники. Наполовину ли, на четверть, какая разница.

– Точно так, – говорю.
Ну да, имею возможность оправдываться, параграф 27 ПУ. А попробуй что-нибудь толком объяснить, мигом накинут годик за пререкания в суде, параграф 93 ПУ. Знаем, ученые.