Таба Циклон

Плакса запрыгнула на стул и уселась там с видом, который отчетливо говорил, что ее, конечно, оскорбили в самых ее лучших чувствах, но она все равно всех прощает.

- Мужчина, вам чего? - спросил уставший голос из-за кассы.
- Мне?.. Мне, пожалуйста, чтобы все на свете стали счастливыми, чтобы люди дружили между собой, чтобы не было боли, скуки и страдания, чтобы…

Оживленная вечерняя улица со всеми ее гудками, криками, яркими огнями фонарей и витрин.

Подтяжки громко хлопнули о грудь профессора.

– Телефон я не могу оставить, потому что у нас его нет, – сказала та. – Это очень неприятно, когда кто угодно может позвонить в любой момент. Отвратительное ощущение.

Главный редактор растянулся на столе для совещаний: вместо редколлегий он ежедневно по часу избавлялся от стресса, стараясь полностью расслабиться. Редактор представлял себе, как маленькие человечки, заставляющие сокращаться его мышцы, бросают работу. В пальцах ног трудоголиков не находилось - человечки радостно покидали рабочие места, добирались до колен, подбивали работающих там, и так далее, пока волна анархии не смывала напряжение во всем теле.