Рассказы

Похвалить надо ваши руки, когда вы берете ими хрупкие вещи, берете бережно, чтобы не повредить, и когда вы таскаете тяжести и убираете с дороги препятствия. И хорошо, когда вы лечите тела людей и животных и со всей осторожностью убираете из этого мира боль. Вот то немногое, что исходит от ваших рук, но есть благие дела, и они вам зачтутся.

Я знала одного человека, его звали Ханс, и он был не такой, как все другие. Знала и еще одного, он тоже был не такой, как все другие. Потом одного, кто был совсем не такой, как все другие, его звали Ханс, я любила его. Я встретила его на прогалине, и мы пошли с ним куда глаза глядят, это было на берегах Дуная, он катался со мной на колесе обозрения; было в Шварцвальде, было под платанами на Больших бульварах, он пил со мной перно. Я любила его. Мы стояли на Северном вокзале, поезд отходил около полуночи. Я не махала ему, только сделала знак рукой, смысл коего - конец. Конец, которому нет конца. Конец не наступал никогда. Можно спокойно делать этот знак. Это знак не печальный, он не окутывает траурным флером вокзалы и шоссейные дороги, он менее печален, чем обманчивое маханье рукой, с которым столь многое приходит к концу. Уходи, Смерть, а ты, Время, остановись.

Вдруг Мара нагнулась, подняла два больших осколка от блюда для фруктов, приложила один к другому и сказала:

- Такая красивая тарелка. Прости меня. Ты, наверно, любила эту тарелку. Прости, пожалуйста.