Волки Кальи. Темная Башня. Книга 5

Многое выглядит яснее, когда остается в прошлом, не так ли?

Именно первый стакан превращает тебя в пьяницу, так говорили на собраниях «Анонимных Алкоголиков»

Негоже, конечно, давать оценку людям (возможно, и роботам) по их улыбке и манере говорить, однако, это общепринятая практика.

Конечно же, Эдди разительно отличался от прежних друзей Роланда. Иногда проявлял слабость, эгоизм, но храбрости ему было не занимать, а храбрость — добрая сестра того, что Эдди, случалось, называл «сердцем».

Улыбка Эдди стала шире. Ему понравилась эта идея: похоронить Энди в говне. Очень понравилась.

Роланд Дискейн расхохотался, и одновременно упругая струя полилась в очко

бородатый нью-йоркский анекдот: «Извините, сэр, сможете вы сказать, как пройти к зданию городского совета, или мне сразу идти на хер?»

Господи, дай мне СМИРЕНИЕ принять то, что я не могу изменить, ВОЛЮ изменять то, что не могу принять, и УДАЧУ, дабы я не слишком часто при этом портачил

Возможно, — повторил Роланд. — Мой старый учитель говорил, что это единственное слово из тысячи букв.

Время, к такому выводу пришел Эдди в тот период, по большей части создается внешними событиями. Когда случается много всякого и разного, оно вроде бы бежит быстро. Если же не случается ничего, кроме привычной рутины, оно замедляется. А когда вообще ничего не происходит, время просто исчезает. Собирает вещички и отправляется поразвлечься на Кони-Айленд. Странная, но правда.
«Неужто ничего не происходит?» — задавался вопросом Эдди (а поскольку не было у него другого занятия, кроме как толкать перед собой коляску Сюзанны, пересекая одно пустынное поле за другим, времени для поиска ответа ему хватало). Единственной странностью, которая имела место быть после возвращения из Магического кристалла, это, как назвал его Джейк, Загадочное число, но, возможно, оно ничего и не значило. Им пришлось решать математическую загадку в Колыбели Лада, чтобы получить доступ к Блейну, и Сюзанна предположила, что Магическое число — отрыжка той самой загадки. Эдди сомневался в ее правоте, но, черт побери, соглашался принять предположение как одну из версий.
Ну действительно, что могло быть такого особенного в числе девятнадцать? Это ж надо, Загадоч