Тени истории: События прошлого, которые помогают понять настоящее

Члены этой организации поклялись уничтожать лиц, злоумышлявших против царской фамилии. Никого, разумеется, не уничтожили, но зато Безобразов тесно познакомился с главой «дружины» и по совместительству министром Императорского двора графом Илларионом Воронцовым-Дашковым.

как справедливо заметил генерал Рейхенау, «два года боевого опыта полезнее, чем 10 лет учебы в мирное время».

Я говорил Витте, что у нашего государя грандиозные в голове планы: взять для России Маньчжурию, идти к присоединению к России Кореи. Мечтает под свою державу взять и Тибет. Хочет взять Персию, не только Босфор, но и Дарданеллы. Что мы, министры, по местным обстоятельствам задерживаем государя в осуществлении его мечтаний, но все разочаровываем

В 1916-м и румыны вступили в войну — на стороне России. Та послала на помощь Румынии войска, и в сентябре 1916 года в Добрудже болгарская армия скрестила штыки с русскими частями. Заодно «догадливое» русское командование бросило сюда и сербскую добровольческую дивизию, чем окончательно развеяло у болгарских солдат все сомнения, воевать или не воевать «с русами».

Именно тогда в Софии впервые прозвучали речи о том, что лучше бы в 1878 году болгар не освобождали, а дали ограниченную автономию в пределах сан-стефанских границ. Естественный ход событий рано или поздно привел бы к развалу Османской империи, и болгарский народ получил бы свободу чуть позже, — зато неразделенным.

В том же 1912 году Сербия и Болгария начали войну с Турцией, быстро разгромив ее армию. Но вожделенного моря Белград не получил: Австро-Венгрия и Италия, опасаясь появления на Адриатике базы русского флота, пролоббировали создание Албании. Сербия решила компенсировать свои потери за счет Македонии, благо, пока болгары пытались взять штурмом Стамбул, большая часть македонской территории была оккупирована сербской армией.

Николаю I приписывают фразу: «Русские дворяне служат государству, остзейские — нам». Даже если это апокриф, то очень точно отражающий ситуацию. Да, были абсолютно русские по духу Дерфельден и Багговут, но в целом немецкое дворянство Прибалтийского края свою преданность империи определяло именно как лояльность трону, а не нации. В 1812 году 19-летний Фридрих Берг бросил Дерптский университет и пешком отправился на фронт добровольцем — сражаться с французами. Это не помешало ему, став уже фельдмаршалом русской армии, весьма непочтительно отзываться в частных разговорах о самих русских.

В Краков полякам пришлось прорываться через русские пикеты чуть ли не силой. В городе и его округе взору Понятовского предстала возмутительная картина австро-русского братания. «Наши патрули почти всегда находят их выпивающими вместе, — докладывал он Наполеону. — Детали, которые у меня есть на этот счет, кажутся невообразимыми». При этом с поляками же русские солдаты повсеместно сходились на кулаках, офицеры — на саблях.

По пути к Сандомиру нужно было перейти реку Сан. Поляки с нуля отстроили для русских несколько мостов (на просьбу помочь, чтобы ускорить работы, Суворов ответил, что его саперы слишком утомлены маршем). И вот мосты готовы, но… день этот выпал на понедельник, а на Руси, как объяснил гонцу Понятовского Суворов, доброе дело по понедельникам не начинают, — и дивизия осталась на биваках. А во вторник командир авангардной бригады генерал Сиверс потерял свой Георгиевский крест — еще худшее предзнаменование. И снова русские остались на месте.

В итоге 16 июня Сандомир капитулировал, так и не дождавшись помощи «союзников».

В политическом плане Александр I завоевал Финляндию, предложив ей «мир лучше довоенного». Она стала не российской губернией, а государством в государстве, сохранив все привилегии сословий, получив собственный сейм и конституцию. Сверх того к ней присоединили завоеванную еще Петром I Выборгскую губернию, уже обрусевшую к тому времени. Ее-то и отвоевывали заново в 1939–1940 гг.