Юлия Самойлова. Муза Карла Брюллова

ком – именно он изображен на картине К. Брюллов

м? В Россию возвращаться больше не хотелось. Там доживал последние годы император Николай Павлович, чья мстительность с годами только увеличивалась, там шла Крымская война, там уже не оставалось никого из любимых Юлией Павловной людей.

В 1852 г. Карл Брюллов скончался в Риме и был похоронен на протестантском кладбище в Тестаччо, где обрели покой многие иноземцы – к примеру, поэты Китс и Шелли.

Брак по любви дорого обошелся Юлии Павловне. Она больше не была графиней. Она стала просто Жюли Перри, и многие знатные друзья больше не хотели принимать ее у себя. Австрийцы более не приглашают ее на официальные церемонии, отношения с итальянскими патриотами безнадежно испорчены.
Вот ведь парадокс – когда Юлия меняла возлюбленных, все смотрели на это сквозь пальцы. Но мезальянс – куда более серьезное преступление…

й. Принцесса была намного моложе Юлии Павловны, но у них было немало общего: воспоминания о России, любовь к гениям, неравные браки. По иронии судьбы, именно Анатолий Демидов, бывший муж принцессы Матильды, в свое время заказал Брюллову картину «Последний день Помпеи».

вец «с большими грустными глазами» (так впоследствии описывал его внешность журнал «Русская старина») решили связать свои судьбы. Брак был совершен скоропалительно, и графиня с супругом едут в Венецию, туда, где много лет назад ее впервые рисовал Карл Брюллов. Юлия знала, что брак с безродным иностранцем лишит ее российского подданства и, соответственно, всех российских имений, но в тот момент это не имело для нее никакого значения.
Теперь у нее не было

Память об этой прекрасной, влюбчивой и взбалмошной женщине, «царице салонов», хранят лишь живописные полотна. Лучшие из них принадлежат кисти Карла Брюллова.

В последние годы своей жизни Карл мало общался с Юлией. Смерть отчима, мужа, царская немилость, два новых замужества – все это стало причиной отдаления графини. Они иногда переписывались, но лишь по вопросам, связанным с картинами, и прежней теплоты между ними уже не было.

Может быть, самый поэтичный портрет графини оставил известный французский мемуарист Сент-Бев. «Эта смелая красавица с великолепной и диковатой внешностью, с причудливыми вкусами, с восточными нравами, почти как кавказская царица или римская матрона былых времен, осмеливавшаяся и позволявшая себе любые прихоти, мигом затмевала наши жалкие наслаждения и маленькие модные пороки».

Итальянские дома графини сохранились превосходно, но находятся в частных руках – хозяева иногда позволяют искусствоведам полюбоваться интерьерами.