Михаэлла и Демон чужой мечты

Когда же вернулась в спальню, там меня поджидала неожиданность. И называлась она — «наглость потусторонняя, неистребимая».

С другой стороны, не отпускать же этого сумасброда одного? Он что угодно натворить может. К чему пугать ни в чем не повинных людей?

Тавиш аж крякнул. Еще бы, с кем поведешься! И я уже неплохо наловчилась отбиваться от его уколов. Он, наверное, так же подумал, потому что в следующую минуту заговорил куда более ласково:
— Я знаю, что ты любишь меня, моя хищная прелесть.

Ридушем и предложить ему поучаствовать в этом нелегком деле. Он-то бессознательного друга