Трансформировать знание

Макет в «Рифе» был тренировкой «теоретического воображения», то есть самой возможности представить иной тип мышления. В человеческих мирах такой тип воображения позволяет более внимательно рассмотреть конфигурацию границ существующих пространств и обнаружить ранее невидимые исключения.

В этом смысле работы, где речь — основной медиум, крайне уязвимы для критики: они могут быть без особого труда повторены где угодно и в своей мобильности становятся тенью экономики впечатлений.

Нестабильные миры особенно часто возникают в тех работах, где речь — основной строительный материал.

В эссе, посвященном «ситуационным знаниям»[10], Донна Харауэй наметила то, каким может быть объект таких знаний. Она сравнила мир «ситуационных знаний» с койотом, то есть с нестабильной сущностью, всегда изменяющей свою конфигурацию.

Одной из возможных стратегий критики отношений, структурированных «лайками», «репостами» и рейтингами, может быть конструирование общностей на иных основаниях. Например, создание лишь частично реальных номандических сообществ, как это делает Ghost Rhythm Society.

Во время сеанса голос говорил о «гражданстве вычислительных территорий». Это напоминает гражданства невидимых государств флюксуса, однако с необходимой оговоркой: теперь невидимые государства принадлежат транснациональным корпорациям, гражданство дается в обмен на данные, а общность возможна лишь на уровне встречи похожих сюжетов с вечерним небом из разных концов города в мелькании ленты новостей. Общности теперь подвергаются эрозии уже в момент их создания.

Алла Митрофанова вспоминала: «Киберфеминизм понимал современность как непрерывное производство ради производства неважно чего: монстры, образы, самоидентификации множились как спецэффекты. (При этом все мнения типа “я женщина, поэтому…“ или “я художник, потому…“ вызывали скептическую реакцию)»

Среди прочего нормализация проявляет себя в попытках государственных структур захватить знание в собственность, уничтожив любые институты независимого критического исследования.

Практики создания общего времени и производства невидимых пространств создавали альтернативные властным дискурсам интерпретации, но, что не менее важно, они порождали сети нестабильных, текучих знаний.

Так, одной из практик французских ситуационистов был перезахват времени и организация ускользающих сообществ на основе проживания времени, отличного от времени власти.