Сумасшедшая любовь

Я буду любить тебя завтра, и послезавтра, и каждый день, который обязательно наступит.

Он был для меня опорой тогда, когда любой другой парень мог бы сломаться. Он буквально вытащил меня с самого дна. И прямо здесь, на вершине славы, он хотел меня. Я была нужна ему.
Он доказывал мне свою преданность каждый день на протяжении последних шести месяцев. Когда таблоиды выставляли меня его новой фанаткой, он заботился, чтобы для его «дорожной жены» в автобусе всегда был запас инсулина и «правильной» еды. Когда репортеры потеряли интерес ко мне и стали выведывать, не появилась ли у него другая женщина, он предложил мне жить с ним. Когда они писали о его девушке, которая охотится за большими деньгами, он приносил мне завтрак в постель. И когда девушки флиртовали с ним на встречах после концертов, он тоже флиртовал, но уходил всегда со мной.
А еще он каждый день скрупулезно записывал показания глюкометра в дневник наблюдений. И сидел подле меня, поглаживая мне спину, пока я пыталась прийти в себя после головокружения. И сводил меня с ума одним только прикосновением.
И каждую ночь, когда я засыпала, он шептал мне на ухо:
– Я буду любить тебя завтра, и послезавтра, и каждый день, который обязательно наступит.

Я считала, что физическое влечение и любовь преходящи. Никто не говорил о вечном физическом влечении. Это было бы неправдоподобно. Разумеется, некоторым людям везло, и их чувств действительно хватало на всю жизнь.

Слушай. Надеюсь, ты поймешь меня правильно. Я не верю в любовь с первого взгляда. Думаю, если бы что-то подобное существовало, я бы тоже это почувствовала. Я поняла это, когда ты впервые опустился на колени на тротуар в тот день. Но это не любовь. Это влечение, или химия, быть может. Или безумная страсть. Желание изучить тебя, узнать о тебе все, и это одурманивает как наркотик. Но любовь – это не чувство.
– Ты испытываешь ко мне безумную страсть?
– Ага.
– Я это принимаю, – ухмыльнулся он.

– Зайон попросил убедиться в том, что ты отдохнешь. Он сказал, ты себя изматываешь. – Он посмотрел мне в глаза с таким серьезным видом, как будто был нейрохирургом. – Хочу, чтобы ты знала: я тоже могу о тебе позаботиться.
Все это сводило меня с ума.

Джози, если только ты не отправишь меня восвояси или я в каком-нибудь параллельном пространстве не скажу тебе, что все кончено, ты для меня – единственная девушка на свете

Но почему я?
Он приблизился, сел рядом со мной, скрестив ноги, и погладил мою руку.
– Я могу задать тебе тот же вопрос: почему я, Джо?
Я усиленно пыталась понять, откуда у него могло взяться хоть какое-то понимание о том, кто я такая, всего за неделю. При этом я не могла не удивляться самой себе из-за того, что у меня возникло столь же сильное и позитивное чувство к нему, помимо физического влечения, за такой же промежуток времени. И это несмотря на то что я вычитала о нем массу дискредитирующей информации, которую уже объективно оценила. И несмотря на тучу омерзительных сомнений, которые одолевали меня всякий раз, когда я представляла, через сколько ни к чему не обязывающих отношений ему пришлось пройти. И наконец: почему он?
– Я не знаю. Это на уровне ощущений.
– Точно. – Он посмотрел на меня своим романтичным взглядом, и его нежные губы изогнулись в очаровательной улыбке.
Никогда еще меня так сильно не разрывали противоречия. Я хотела, чтобы он поцеловал меня снова, но колебалась:
– Знаешь, чего я хочу?
– Чего? – Наши пальцы переплелись.
– Хочу лежать здесь и слушать твои рассказы. При этом я сдерживаюсь изо всех сил, чтобы не дотронуться до тебя. Я хочу узнать тебя лучше, но медленно. Мы можем что-то придумать?

буду любить тебя завтра, и послезавтра, и каждый день, который обязательно наступит.

воспоминания ассоциировались у меня с запахом биди[3], которые он курил, и кофе сорта робуста, который он привозил из Кералы.

Мика прилип ко мне, как дуэнья.