Выкрикивается лот 49

Даже в своих маленьких и нелюбимых книгах Пинчон поражает воображением, обознанностью и стилевым разнообразием: исторические и политические факты фантасмагорически переплетаются с явной выдумкой, описания и сравнения невероятно находчивы и связаны со смысловым центром романа (Эдипа, находящаяся в середине кристалла), музыкальное сопровождение, изобилие ненужных (или нет?) героев. С трудом понимаю, как можно не полюбить его текст, при том что в этом романе («Выкрикивается лот 49») Пинчон оставляет открытыми замки, ключи к которым обычно прячет под сновидной подушкой своего театра.

Пространство текстов Пинчона находится между сном, галлюцинацией и явью. О галлюцинациях и о том, что Эдипа периодически теряет память и восприятие последовательности событий она говорит сама (еще бы, столько пить!), но при этом и автор расставляет маркеры действительности-вымысла: например, эпизод знакомства с Метцгером в гостинице: часы остановились (не новая идея Пинчона), отражение в зеркале исчезло, свет отключается в самый волнительный момент. Всё путешествие по Лос-Анжелесу и встречи с рожком напоминают галлюцинирование. Сложно отличить реальность от вымысла: есть ли между ними разница в тексте Пинчона? Когда появляется вездесущая музыка? Что произошло на самом деле, а что лишь в фантазии Эдипы? Может быть, Сан-Нарцисо – это всего лишь вытканный разноцветный ковер, детище фантазии беглянки Эдипы от Пирса Инверэрити, Макондо, стремящийся к самораспаду? Или мир мёртвых, соединяющийся с миром живых? И телефон соединяет с душами мертвых.

В роман вплетены два других произведения: абсурдный фильм, последовательность эпизодов которого перепутана, и спектакль, который сначала спутано пересказывают «Параноики», а затем спутано смотрит Эдипа: последовательность и логичность событий спутаны, как линии судьбы на раскрытой ладони. Почему же мы должны принимать на веру линейность событий в тексте самого романа? При этом события спектакля (пьесы) и фильма тесно переплетаются с реальностью романа. И кто-то икает в темном зале.

Роман обыгрывает мифологические и архетипические образы, глумится над психоанализом: Сан-Нарцисо, имя Эдипы – миф про Эдипа перекликается с судьбами адвокатов с родительскими проблемами и Паскуале, который женится на матери в пьесе; мужчины Эдипы один за другим покидают ее; башня с узницей, которая ткет ковер и ждет своего рыцаря-спасителя. Эдипу спасает умерший рыцарь, унося ее в край фантазии, искусственного города, растворяясь в нем. Линия беглянки-узницы повторяется несколько раз: Эдипа отовсюду бежит. Во-первых, узница она у себя дома, во-вторых, в гостях у Нефастиса. Когда она бежит, то по-кафкиански абсурдно попадает в новые и новые невозможные места (при чем последовательность событий оборвана), что суждено, пройдя земную жизнь наполовину, в 35 лет.

Телефон соединяет с душами мертвых. Загадка Тристеро, П.О.Т.Е.Р.И. (W.A.S.T.E.) – насколько важна ее правдивость? Может, это самообман, обман или действительная организация? Она соединяет Эдипу с миром мёртвых, указывая путь рожком. Но, в пространстве романа, Эдипа не могла не идти по этому совсем не нужному пути – вот цель Тристеро. Из загадки, энтропии, метафоры, фантазии рождается слово, виденье и истина – личность Эдипы, убежавшей из обыденности и встречающей представителя Тристеро на аукционе.

Важный ключ, как по мне, фраза Мачо: «одна фраза, сказанная разными людьми, сказана одним человеком в разное время», это проясняет изобилие героев, которых не так много, но они разбиты на разные личности, сливающиеся воедино. Метафора проектора, которым должна быть Эдипа, чтоб упорядочить хаос, - это сквозной мотив Пинчона: свет, проектор, которым управляет автор, чтобы показать то, что его интересует, как в театре.

Must read book

Как написать постмодернисткую книгу: используйте журналистский описательный стиль повествования, вводите бессчетное количество героев и историй, но не думайте об их завершении или вплетении в общую канву, смешайте реальность и галлюцинации, истории живых, исторических, литературных героев и размышления о глобальных исторических процессах. Самое главное - не надо думать о логике и завершении тех или иных вплетений, да и о завершении самой книги не надо думать, ведь опытный читатель, чувствующий себя интеллектуалом сам все додумает, интерпретирует и сделает свои выводы. В общем, это книга для продвинутых, тех, кто не будет требовать смысла от автора, а внесет его сам. Лично для меня предложенного нагромождения не хватило для создания общей картины и не натолкнуло на размышления, видимо надо еще работать над собой.  Плохой язык и неинтересное повествование превратило чтение в пытку и растянулось на неделю. Книга на очень большого любителя абстракции.

Самобытно, воспринимается как некая насмешка над детективами и игра с читателем. По атмосфере местами напоминало Филипа Дика.

Начинающийся, как приключенческий роман Вирджинии Вулф с домохозяйкой, гг с невозможным именем Эдипа Маас (myass) была встречена критиками своего времени неприветливо: женщина-детектив вышла бороться со злом, что за глупости? Как мать в жизни, как кукла в сексе, уходит за толпой моряков просто потому что, какие тут могут быть ожидания? Все мужчины в её жизни играют роли, притворяются не собой довольно паршиво, подменяя голос в телефонной трубке и неизменно покидая. Эдипа наследует от своего мифического имени потерянность, она человек блуждающий, но принимая новые роли, получает всегда улику. Она из человека не-читающего становится всё-таки читателем, критиком, и разбирает пьесу. где на 10 страниц убийств и инцеста больше, чем у Шекспира. Времена холодной войны создавали контекст параноидальной реальности, полной заговоров, мир закрытых сообществ. Анархия, энтропия, разобщённая система, которая замыкается на собой себе. Именно на вдохновении этой книгой Уоллес позже напишет "Метлу системы".

😬

Слишком интеллектуально и аллегорично. Без аннотации не разобраться