Энциклопедия русской православной культуры

Новые духовные токи, прорывавшиеся с трудом в таких реалистических темах, как пейзаж и портрет, искали для себя большого простора. Они нашли его в сказочном мире русского фольклора и в религиозной живописи. Здесь и стилизация, и красочность могли развертываться до любых пределов. Начало, однако, и здесь было довольно скромно и не выходило сразу за пределы реализма. Это начало положил Виктор Васнецов, принадлежавший к поколению передвижников (р. 1848) и признанный молодыми только наполовину. Его попытки проникнуть в мир сказки и былины («Аленушка», «Витязь на распутье», «Иван Царевич», «Три царевны подземного царства» – все написаны в 80-х гг.) были признаны неудовлетворительными, потому что Васнецов в них остался слишком

между тем «жанр» – эта проза живописи, ее социальный роман и повесть – давно уже пустил корни в России и в середине века успел дать заметные побеги. Мы видели, что Венецианов (1780–1847) был Карамзиным русской живописи, сумевшим облечь подлинный русский быт в те приличные, сильно подправленные и подслащенные формы, в которых этот быт только и мог тогда стать достоянием живописи. «Добрые поселяне» и добродетельные помещики венециановских жанров никого не могли шокировать; сама Академия соглашалась на этих условиях принять под свое покровительство «сей приятный род живописи». Сорок восьмой год и тут сразу все испортил, внеся резкий диссонанс

руководством для будущих иконописцев (Сийский лицевой подлинник). Необходимо отметить, что любимыми сюжетами новой церковной живописи сделались те же самые, которые составляли в это время и любимые темы для чтения религиозных людей. В последней четверти XVII в.,