Книги для тех, кто хочет научиться писать легко. Статьи, посты, книги

Если вы читали Нору Галь, она часто ссылается на эту книгу Корнея Ивановича. Ему принадлежит авторство в создание не только термина «канцелярит», но и целое расследование — каким образом язык лозунгов, транспарантов и чиновников прочно вошел в повседневную жизнь. Я обожаю книгу «Живой как жизнь», готова раскрыть на любой странице и не перестаю удивляться как автору удается учебник стилистики русского языка сделать таким живым и увлекательным! Вот, например, с какой истории начинается книга:

Анатолий Федорович Кони, почетный академик, знаменитый юрист, был, как известно, человеком большой доброты. Он охотно прощал окружающим всякие ошибки и слабости. Но горе было тому, кто, беседуя с ним, искажал или уродовал русский язык. Кони набрасывался на него со страстною ненавистью. Его страсть восхищала меня. И все же в своей борьбе за чистоту языка он часто хватал через край.
Он, например, требовал, чтобы слово обязательно значило только любезно, услужливо.
Но это значение слова уже умерло. Теперь и в живой речи и в литературе слово обязательно стало означать непременно. Это-то и возмущало академика Кони.
— Представьте себе, — говорил он, хватаясь за сердце, — иду я сегодня по Спасской и слышу: “Он обязательно набьет тебе морду!” Как вам это нравится? Человек сообщает другому, что кто-то любезно поколотит его!
— Но ведь слово обязательно уже не значит любезно, — пробовал я возразить, но Анатолий Федорович стоял на своем.

3 совета от Корнея Чуковского

— Лексика каждой эпохи изменчива, и ее невозможно навязывать позднейшим поколениям. И кто же станет требовать, чтобы слово кавардак воспринималось в настоящее время как «лакомое блюдо именитых бояр» или как «боль в животе». Прежние смысловые значения слов — исчезают бесследно, язык движется вперед без оглядки — в зависимости от изменений социального строя, от завоеваний науки и техники и от других чрезвычайно разнообразных причин.

Огулом осуждая современную речь, многие поборники ее чистоты любят призывать молодежь:
— Назад к Пушкину!
Как некогда их отцы призывали:
— Назад к Карамзину!
А их деды:
— Назад к Ломоносову!

— Люди стонут, хватаются за сердце, испытывают лютые муки, когда в их присутствии так или иначе уродуется русская речь.
Причем замечательно, что наряду с уродливыми словами и фразами они зачастую ненавидят и тех, кто ввел этих уродов в свою речь.
— Я бы ей, мерзавке, глаза выцарапала, — сказал одна старая женщина (обычно весьма добродушная), когда услышала, как некая дева с искренним восторгом закричала подруге:
— Смотри, какие шикарные похороны!

— Первым и чуть ли не важнейшим недугом современного русского языка в настоящее время считают его тяготение к иностранным словам.
По общераспространенному мнению, здесь-то и заключается главная беда нашей речи.
Действительно, эти слова могут вызвать досадное чувство, когда ими пользуются зря, бестолково, не имея для этого никаких оснований. И да будет благословен Ломоносов, благодаря которому иностранная перпендикула сделалась маятником, из абриса стал чертеж, из оксигениума — кислород, из гидрогениума — водород, а бергверк превратился в рудник,
И, конечно, это превосходно, что такое обрусение слов происходит и в наши дни, что
аэроплан заменился у нас самолетом,
геликоптер — вертолетом,
грузовой автомобиль — грузовиком,
митральеза — пулеметом,
думпкар — самосвалом,
голкипер — вратарем,
шофер — водителем (правда, еще не везде).

На мой взгляд, книга Зингера скорее вдохновляющая. Практических советов в ней меньше, чем воодушевляющих и побуждающих историй, но прочитать стоит. Мне, например, близка его идея брать в скобки все, что не имеет отношения к смыслу текста. Затем можно прочесть то, что осталось вне скобок и решить насколько важны уточнения, вводные конструкции, прилагательные и другие «красивые слова», которые попали в скобки.

3 совета от Уильяма Зингера:

— «Гостиная выглядит так, будто в ней взорвалась атомная бомба», — пишет неопытный автор, пытаясь изобразить, что он увидел воскресным утром после бурной вечеринки накануне. Стоит перебрать с подобными кульбитами — а автор явно перебирает, — как на читателя нападает непреодолимая сонливость.

Ведь все мы знаем как именно выглядит комната после взрыва атомной бомбы) По крайней мере, иначе чем комната после вечеринки.

— Почувствуйте тонкие отличия между словами, которые считаются синонимами. Какая разница между «уговаривать», «уламывать», «увещевать» и «умасливать»? Раздобудьте себе словарь синонимов.

Открываем словарь. Уговаривать — 1) Убеждать, заставлять согласиться с кем-л., чем-л., склонять к чему-л. 2) разг. Успокаивать, утешать. Уламывать — Уговаривать, убеждать, склонять к чему-л. Увещивать — увещать кого, счунять, шунять (от чуять), усовещивать, наставлять, уговаривать к добру, поучать советами. -ся, быть увещеваему. | церк. мириться по уговору. Умасливать — Склонять к чему-н. лаской, лестью, подарками.

— Читайте написанное вслух, чтобы слышать ритм и звук: «Хорошие прозаики всегда отчасти поэты: они слушают то, что пишут».

Читайте свои тексты вслух перед тем, как сдать или публиковать.

Возможно, лучшее в советской литературе — это переводы зарубежных авторов. Нора Галь или Элеоно́ра Я́ковлевна Гальпе́рина известна прежде всего как переводчик книги «Маленький принц». Ее книга — редкий образец того, как работали со словом и структурой текста лучшие советские переводчики. Прочтите и вопрос о засолке огурцов в вашей жизни возникать не будет так же, как и человек, шедший мимо ограды сквера, у которого слетела шляпа.

3 совета от Норы Галь:

— В любой статье, заметке, даже в ученом труде, стократ — в художественной прозе почти всякое иностранное слово можно, нужно и полезно заменить русским, а отглагольное существительное — глаголом.

То есть, «менеджера» заменим на «управленца» или «руководителя». «Изучающий иностранный язык» на «изучает иностранный язык», «рвущийся доказать» в «рвется доказать».

— Слова-канцеляризмы, слова-штампы не безвредны. Пустые, пустопорожние, они ничему не учат, ничего не сообщают и, уж конечно, никого не способны взволновать, взять за душу. Это словесный мусор, шелуха. И читатель, слушатель перестает воспринимать шелуху, а заодно упускает и важное, он уже не в силах докопаться до зерна, до сути.

То есть, не «население района», а лучше — «жители района». Или » мы приняли решение прекратить попытки» лучше заменить на «мы решили больше не пытаться».

— Печально, когда литератор не стремится к ясности, считает ее необязательной, даже излишней. Воображает (жестокое заблуждение!), будто простой, короткий, вразумительный оборот ниже его достоинства, и, дабы не уронить себя в глазах читателя, выражается выспренне и мудрено.

Зато напыщенный литератор радует читателей вот такими, например, перлами: «…пассажиров по старой памяти везут именно отсюда в автобусе за город, где и пересаживают в уже готовый экспресс с удобными купе, барами, ресторанами, кафетериями и старыми неграми-проводниками в золотых очках и белых перчатках, ласковых и предупредительных, как добрые няньки из хороших домов». Хочется знать, что это за «старая память», бывает ли «неготовый экспресс» и как их готовят, а так же — как именно могут быть ласковы и предупредительны очки и перчатки.