Как разобраться в современном искусстве?

К выставке «Хариф Гузман. Состояние души Нью-Йорк» в ММОМА на Петровке, 25

Именно Георг Зиммель превратил социологию в «науку о сегодня» и сделал фактом науки об обществе внутреннюю жизнь человека: его интересовал дух времени, и он пытался описать его, рассматривая повседневное человеческое существование. Он был первым социологом, который стал думать о потреблении и деньгах, о моде и туризме, о любовных переживаниях и восприятии времени - и о большом городе, ставшем для Зиммеля квинтэссенцией современной жизни.

К выставке «Хариф Гузман. Состояние души Нью-Йорк» в ММОМА на Петровке, 25

В наши дни невозможно говорить об американской культуре, так или иначе не имея ввиду Энди Уорхола. Художник всюду брал с собой фотоаппарат, и его «Америка» — выборка из поразительных кадров, отснятых за 10 лет, — задумана как подобие всей страны с ее странной красотой и ошеломляющей противоречивостью. Исследуя случаи сильнейшей одержимости — в том числе помешательства на имидже и знаменитостях, Уорхол фотографирует рестлеров и политиков, красивых богачей и обездоленных бедняков, Трумэна Капоте со свежими шрамами от подтяжки лица и Мадонну, которая пытается спрятаться за нестандартной для нее прической. Он пишет о своей любимой стране, признается, что жалеет, что не умер, когда его ранили, затрагивает темы коммерционализма, красоты и славы. Представить себе Америку без Уорхола почти так же трудно, как представить себе Уорхола без Америки, и эта книга фотографий — прочувствованное, остроумное объяснение в любви — позволяет великому певцу преходящего высказать глубоко личные мысли.

К выставке «Хариф Гузман. Состояние души Нью-Йорк» в ММОМА на Петровке, 25

Этот уникальный сборник включает более 1000 фотографий из личных архивов участников молодёжных субкультурных движений 1980-х годов. Когда советское общество всерьёз столкнулось с феноменом открытого молодёжного протеста против идеологического и культурного застоя, с одной стороны, и гонениями на «несоветский образ жизни» — с другой. В условиях, когда от зашедшего в тупик и запутавшегося в противоречиях советского социума остались в реальности одни только лозунги, панки, рокеры, ньювейверы и другие тогдашние «маргиналы» сами стали новой идеологией и культурной ориентацией. Их самодеятельное творчество, культурное самовыражение, внешний вид и музыкальные пристрастия вылились в растянувшийся почти на пять лет «праздник непослушания» и публичного неповиновения давлению отмирающей советской идеологии. Давление и гонения на меломанов и модников привели к формированию новой, сложившейся в достаточно жестких условиях, маргинальной коммуникации, опутавшей все социальные этажи многих советских городов уже к концу десятилетия. В настоящем издании представлена первая попытка такого масштабного исследования и попытки артикуляции стилей и направлений этого клубка неформальных взаимоотношений, через хронологически и стилистически выдержанный фотомассив снабженный полифонией мнений из более чем 65 -ти экзистенциальных доверительных бесед, состоявшихся в период 2006–2014 года в Москве и Ленинграде.
Отличная серия для тех, кто хочет действительно понимать андеграунд.

К выставке «Хариф Гузман. Состояние души Нью-Йорк» в ММОМА на Петровке, 25

В книге «FAQ Нью-Йорк» — короткие, несвязанные между собой рассказы и моменты из жизни экономической столицы мира. Здесь нет ничего об Эмпаер Стэйт Билдинг, но есть об истории водоснабжения Нью-Йорка. Нет ни слова о нью-йоркских отелях и прокате машин, но есть — о гангстерский войнах. Роман Зинзер приглашает читателя на увлекательную прогулку по Нью-Йорку.

К выставке «Хариф Гузман. Состояние души Нью-Йорк» в ММОМА на Петровке, 25

Провокация, послание, адреналин, вызов. Уличное искусство на стенах домов в различных городах планеты Земля - история о борьбе со злом, несправедливостью или погружение в сказочные миры, попытка убежать от унылой повседневности. Граффити покоряют своей агрессивностью, загадочностью, дерзкой энергетикой, красотой и свежестью. Искусство это или вандализм?

К выставке «Хариф Гузман. Состояние души Нью-Йорк» в ММОМА на Петровке, 25

Эта книга стала бестселлером сразу же после своего выхода в конце 1990-х. Шарон Зукин рассматривает различные аспекты «городских культур» (не случайно именно во множественном числе) через призму самых неожиданных и на первый взгляд мало сопоставимых феноменов. Автор детально разбирает явление Диснейленда, создающего превратное впечатление о нормах городской жизни, анализирует деятельность корпораций развития городских территорий, активно приватизирующих общественные земли и блага, описывает музеи современного искусства, выступающие в роли могущественнейших девелоперов, погружает читателя в экзотический мир этнических ресторанов, создающих колорит города, но лишенных доступа к результатам капитализации собственной экзотичности, разъясняет, в чем не только прелесть, но и польза блошиных рынков. Книга будет интересна и полезна всем, кто интересуется феноменом городской культуры.

К выставке «Хариф Гузман. Состояние души Нью-Йорк» в ММОМА на Петровке, 25

Эта книга - захватывающее введение в мир стрит-арта с участием крупнейших практиков, включая Бэнкси, Эйн, Блэк ле Рат, Os Gemeos и Evol. Гарри Хантер предлагает читателю удобную структуру книги, где каждая глава посвящена одной из техник, используемой уличными художниками - трафарету, краскам, плакату или приёму - например, 3D. “Street art” Гарри Хантера не только рассказывает историю возникновения уличного искусства, но и предлагает поразмышлять над точечными комментариями автора, позволяющими взглянуть на эту тему под другим углом. И именно поэтому книга являет идеальным проводником в мир стрит-арта.

К выставке «Хариф Гузман. Состояние души Нью-Йорк» в ММОМА на Петровке, 25

«Искусство и город. Граффити, уличное искусство, активизм» - первое печатное издание на русском языке, претендующее на наиболее полный анализ глобального феномена уличного искусства, включая исторический контекст: как ситуацию в Европе, США, Латинской Америке, так и в России.
Книга описывает основные направления и тенденции развития уличного искусства, с начала ХХ века до настоящего времени, уделяя особое внимание культурному контексту: начиная с нью-йоркских граффити как части хип-хопа или стрит-арта в музейном пространстве, заканчивая современной тенденцией экспроприации стрит-арта коммерческими и политическими структурами в России.

К выставке «Забытый процесс С. Мжачих» в Музее Вадима Сидура

Один из главных представителей русского формализма в литературоведении, Виктор Шкловский в этой поздней работе обращается к основным понятиям, организующим литературное произведение, художественный нарратив. Он обращается к наследию как отечественной, так и европейской культуры, посвящая отдельные главы исследованию классических текстов XIX века, но центральное место в книге принадлежит Льву Толстому – собственно ее заглавие – и очевидно центральный мотив – взяты из личной переписки последнего. В ней Толстой сетовал на временное отсутствие в нем «энергии заблуждения, без которой невозможно начинать действовать». Именно ошибочность, иллюзорность, отрицание формируют источник любого движения, как показывает Шкловский, афористично трактующий историю литературы как «свод истории заблуждений».

К выставке «Забытый процесс С. Мжачих» в Музее Вадима Сидура

Сомнение, неясность, хаос, бесформенность – относятся к тому кругу тем, сюжетов и образов, к которым в этой работе обращается Михаил Ямпольский. Прибегая, как и обычно, к разбору самого широкого пласта культурных явлений, делая несущественной любую внешнюю – хронологическую или территориальную – дистанцию, в этом труде автор достаточно большое внимание уделяет исследованию отдельных примеров из мира кино, анализируя фильмы Эйзенштейна и Вертова, Аллена и Сокурова и пр. Фактически предметом анализа здесь становится система методов конструирования неясности, неопределенности, туманности. Расшифровке подвергаются не тайны, которые вмещают в себя образы, в данном случае важны не они, а те техники и инструменты, посредством которых предъявляются очертания непроговариваемого.

К выставке «Забытый процесс С. Мжачих» в Музее Вадима Сидура

Перефразированный Евгением Шварцем сюжет о человеке, потерявшем свою тень, генеалогически связан с «Необычайной историей Петера Шлемиля» немецкого писателя-романтика Адельберта фон Шамиссо, изданной в начале XIX столетия. В пьесе Шварца сюжет приобретает новую трактовку – местом действия здесь становится не реальный мир, но условная самостоятельная вселенная европейской сказки, в которой сказочные персонажи пересекаются с собственными авторами, чудеса сплетаются с банальностями, а волшебство может быть вполне случайным, обыденным или незаметным. Написанная в конце 1930-х годов, эта работа представляет почти прозрачный политический комментарий о глубоко болезненной, абсурдной и страшной эпохе, которая в изложении Шварца обретает черты магического, околдованного мира, движимого надеждой на существование спасительного, разрешающего конфликты заклинания.

К выставке «Забытый процесс С. Мжачих» в Музее Вадима Сидура

Книга известного американского историка, вышедшая в первом издании в переломном 1968 году, обращена к исследованию альтернативного знания и одной квазиэзотерической доктрины, возникшей на стыке двух эпох. Франц Антон Месмер – немецкий доктор, а также теоретик «животного магнетизма» – его собственного учения, которое в конце XVIII века захватило просвещенные умы, гостиные и салоны Европы и по итогам оказало значительное влияние на культуру и философию романтизма. Практикуя неочевидные методы лечения пациентов, центральное звено которого составляла работа с магнетической энергией человека, он верил и последовательно доказывал, что между людьми существуют тайные, загадочные силы, которые незримо взаимодействуют друг с другом и способны оказывать целебное воздействие.

К выставке «Забытый процесс С. Мжачих» в Музее Вадима Сидура

Эта книга представляет собой интригующее антропологическое исследование, построенное на базе сбора и изучения городских легенд, связанных с советской повседневностью. Предметом изучения авторов является тот преимущественно ассоциируемый с материальной культурой галлюцинаторный «мир страхов», который формировал бытовой жизненный фон в СССР после 1930-х годов. Кропотливый и напряженный поиск скрытых знаков, постоянное ощущение угрозы и предчувствие катастрофы предопределили формирование болезненных социокультурных проявлений коллективной паранойи с ее ультрачувствительностью и способностью распознавать замаскированные сообщения и послания даже там, где их никогда не было. Помимо изложения и анализа частных и характерных примеров и случаев мифологизации отдельных фрагментов обыденного магического мышления, этот труд предлагает задуматься о том, какими путями и насколько сильно образы советского прошлого сохраняют воздействие на наше сознание сегодня.

К выставке «Забытый процесс С. Мжачих» в Музее Вадима Сидура

Алоиз Ригль – один из классиков Венской школы искусствознания – известен не только как важный теоретик формального метода в стратегиях интерпретации художественных произведений, но и как автор труда, посвященного кругу проблем, связанных с образом памятника и мемориальной культурой. Написанная в начале прошлого столетия, эта работа адресована вопросу о том, как выстраиваются ценностные категории в работе с историческим наследием – и не в последнюю очередь она касается анализа тех траекторий прочтения монумента и прошлого, которые накладывает на оптику зрителя – та или иная – современность. Первоначально инициированный как исследование о том, какие исторические памятники в Австро-Венгрии необходимо сохранить, этот труд в итоге сформировался в академический разбор концепции историчности в ее соположении с художественной формой.

К выставке «Забытый процесс С. Мжачих» в Музее Вадима Сидура

Граф Хвостов считался страшным графоманом и, по мнению его хулителей, среди которых числился Пушкин, замучал своими стихами всех окружающих. Над ним издевались и подшучивали, его пародировали и на два столетия превратили в пугало. Но вот этот персонаж вернулся и, как объясняют филологи и литературоведы, не так-то он прост. Теперь граф Хвостов читается как протомодернист, опередивший время.

К выставке «Забытый процесс С. Мжачих» в Музее Вадима Сидура

Большой истории вне крошечных эпизодов отдельных жизней не существует. Мир полон как странных, так и до нельзя типичных сюжетов. Они могут рассказать о прошедших десятилетиях больше, чем архивы политических новостей и экономических показателей. Иногда сама жизнь писателя — и это случай Леонида Добычина — построена как модернистский роман с открытым финалом.

К выставке «Забытый процесс С. Мжачих» в Музее Вадима Сидура

Представьте мир, где кинематограф навсегда остался немым, зато космические корабли вовсю бороздят просторы Солнечной системы. Книга Кэтрин Валенте играет с литературой как самодостаточной материей, но от этого не становится менее интересной.

К выставке «Забытый процесс С. Мжачих» в Музее Вадима Сидура

Монстры не там, где мы ожидаем их встретить. Преступления не то, чем кажутся. А на вопрос, что такое человек, нет однозначного ответа. Роман Мэри Шелли тоже представляет собой головоломку, решение которой до сих пор до конца не найдено.

К выставке «Забытый процесс С. Мжачих» в Музее Вадима Сидура

Рассказы Борхеса интересны не интригой, сюжетом или загадочностью, а вызовом интеллекту читателю. Это головоломки, у которых, впрочем, решений сильно больше, чем одно. Например, литератор решает написать заново всемирно известный роман — так, чтобы попасть слово в слово, не заучивая и не подглядывая в оригинал. Что это вообще такое? А вот!

К выставке "Зазеркалье Павла Леонова" в ММОМА на Петровке, 25

Книга воспоминаний Татьяны Серафимовны Новоселовой – еще одно сильное и яркое свидетельство несокрушимой твердости духа, бесконечного терпения, трудолюбия и мужества русской женщины. Обреченные на нечеловеческие условия жизни, созданные «народной» властью для своего народа в довоенных, военных и послевоенных колхозах, мать и дочь не только сохранили достоинство, чистую совесть, доброе, отзывчивое на чужую беду сердце, но и глубокую самоотверженную любовь друг к другу. Любовь, которая позволила им остаться в живых.