Читатель Толстов

К этой книге больше всего подходит определение «добротная». Германия, 1960-е годы. В небольшом городке живет трудовое семейство Брунсов: папа с мамой держат ресторанчик «Немецкий дом», старшая дочь Ева работает переводчицей в компании, занимающейся поставками деталей из Польши. Поскольку она хорошо знает польский, ее привлекают к судебному процессу над бывшими эсесовцами, которые участвовали в массовом истреблении людей в Освенциме. Ева – чистый лист, она что-то такое слышала про вторую мировую войну (интересная деталь), но подробностей не знает. А когда на судебном процессе начинают звучать кромешные признания, жизнь ее больше не будет прежней, к тому же оказывается, что в родной семье отношение к нацизму слишком разное… Конечно, это очередной роман в жанре «хороших людей травма нацизма может настигнуть и спустя много лет» - такие книги довольно часто издаются, и, видимо, имеют стабильную читательскую аудиторию. Судебная драма, история одной семьи, плюс неплохая психологическая проза – да, и про нацистов тоже много рассказывается.

Под конец года издательство «Синдбад», которое в свое время открыло для российского читателя писательницу Энн Пэтчетт («Бельканто», «Свои-чужие», отличные романы, всем рекомендую, я писал о них в «Читателе Толстове») выпустило сразу две ее новые книги. Первая из которых – роман о том, как Сабина двадцать два года служила ассистенткой известного фокусникам Парсифаля на сцене и верной преданной женой того же Парсифаля в жизни. Она считала, что знает про него все, и может узнать любимого мужа даже на рентгеновских снимках – роман начинается с отличной сцены, когда она приходит в клинику, где Парсифаль скончался от инсульта, ей дают его ренгтеновские снимки, и она рассматривает их и думает, что может узнать мужа даже в таком причудливом виде. А потом все становится еще более причудливым. Во-первых, выясняется, что ее муж вообще-то придумал себе биографию, новое имя, и у него где-то осталась другая жизнь – семья, детство, родина (а Сабине говорил, что он круглый сирота). Во-вторых, Сабина находит его родных и приглашает в гости. И начинает изучать жизнь своего мужа после смерти и как бы входя в нее через дальнюю калитку – постигая факты биографии, о которых она ничего не знала. На мой взгляд, это не лучший роман Пэтчетт, хотя история хорошо придумана и рассказана.

Если «Прощальный фокус» Энн Пэтчетт показался мне несколько пресноватым и мелодраматичным, эта книга меня попросту очаровала. Хотя это не беллетристика, это сборник эссе, речей, выступлений, в общем, некие тексты, в которых писательница рассказывает о себе, о своем творчестве, о каких-то фактах из своей биографии. Как она на спор с отцом поступала в Полицейскую академию – это, конечно, огненное описание, потрясающее эссе. Или как ее роман «Правда и красота» в провинциальном университете едва не обвинили в пропаганде порнографии, и Пэтчетт поехала туда, чтобы разобраться на месте (и речь, которую она произнесла – великолепную, к слову, речь – ее текст тоже опубликован отдельной главой). Мне эта книга очень напомнила «Большое волшебство» Элизабет Гилберт (между прочим, Гилберт и Пэтчетт – подруги). Я теперь буду ждать с нетерпением, когда переведут на русский и издадут книгу Пэтчетт «Правда и красота» (это не проза, а воспоминания о ее подруге, скончавшейся в раннем возрасте). Я с сильным душевным подъемом закончил чтение книги «Это история счастливого брака» - она удивительно ясная, доброжелательная, и воодушевляющая.

Будьте осторожнее с книгами Лорана Гунеля. Он везде рекомендуется как автор таких сложных философских романов, где герои переживают глобальные мировоззренческие кризисы. Может сложиться впечатление, что это чуть ли не Достоевский, но увы. Гунель пишет вполне, на мой вкус, массовые книжки, где философия присутствует в гомеопатических дозах. Хотя для кого-то и это может показаться откровением. В новой книге профессор философии решает начать жизнь с чистого листа и из Нью-Йорка отправляется в дикие джунгли Амазонки, где встречает племя, которое известно как самый счастливый народ на планете. И американский профессор решает поставить над ними страшный этический эксперимент – ну, чтоб не радовались так жизни. Замысел классный, идея – выше всяких похвал, столкновение двух цивилизаций – на таком материале можно шедевр создать (прочитайте, например, «Эйфорию» Лили Кинг или «Суринам» Олега Радзинского – настоящие шедевры на эту тему). Но роман Лорана Гунеля как-то скисает ко второй половине. Хотя, может, я к нему слишком высокие требования предъявляю. Автор-то популярный, и в России это уже его четвертая книга за три года.

У Шлинка главным произведением считается «Чтец» - про роман школьника и зрелой женщины, у которой в прошлом оказывается служба в нацистском концлагере – на мой взгляд, далеко не лучшее, что написал Шлинк, потому что я его люблю прежде всего за рассказы. И «Дезертиры любви» - как раз сборник рассказов. Он издавался раньше под другим названием – «Другой мужчина». Это название одного из рассказов – самого сильного, на мой взгляд. После смерти жены муж, крупный чиновник в одном из департаментов, узнает, что на протяжении многих лет у жены был роман – с письмами, страданиями, расставаниями, тайными встречами. И отправляется в городок, где живет ее любовник, знакомится с ним, пытается понять, почему она влюбилась в этого ничтожного пижона, каким его воспринимает муж-чиновник. Рассказ поразительный, на этот же сюжет Валерий Тодоровский снял свой, может быть, лучший фильм «Любовник», где два мужчины продолжают после смерти женщины, которая их любила, выяснять отношения. История куда более глубокая и вдумчивая, чем может показаться на первый взгляд. Где-то философская. С полунамеками, недосказанностью. Некоторые вещи читателю позволяется додумывать (или фантазировать) самому. И вглядываться в персонажей, решая их как головоломки.

Мы-то ждем, что Пастуро напишет новый том своей бессмертной серии «история одного цвета» (вышли уже книги о черном, зеленом, красном и синем, ожидается, что следующим будет белый или желтый), а тут такой неожиданный «боковичок» — не о цвете, а о ткани в полоску как социокультурном и историческом феномене. Интересное исследование. Я вот не знал, что изначально полосатые ткани были символом восстания — американские колонисты, бунтовавшие против метрополии, обряжались в полосатые одежды. Как потом полосатая одежда стала самой распространенной одеждой заключенных и каторжников, историки культуры, оказывается, спорят до сих пор. И «зебры» на пешеходных переходах имеют тот же функционал, что и полосатые робы каторжников — предупреждают об опасности. А вот тельняшки стали полосатыми совсем по другой причине — понадобилась форменная одежда, по которой можно было различить в волнах выпавшего за борт моряка. А уж полосатой тельняшки стали случайно — фабрики, выпускавшие трикотаж для военно-морского флота, могли в массовых сериях производить только такую, полосатую одежду. Ну, и много чего другого интересного.

Профессор Лондонского колледжа Ричард Вайнен отбрасывает все идеологические шоры и пытается оценить события 1968 года (а дело было серьезным — большинство политиков всерьез считали, что грядет новая мировая революция) с точки зрения чистой политической прагматики и феноменологии. Молодежные бунты 68-го закрыли целую эпоху, и в них отразились все важные моды, явления и процессы послевоенной истории. Тут и сексуальная революция, и падение роли пролетариата (после 68-го рабочие уже не бунтовали так массово, их сменили на улицах офисные клерки), и международный успех молодежной музыки — «битлы», молодежный жаргон и все такое прочее. Оказывается, в середине 60-х западный мир впервые за всю историю резко омолодился: каждый второй житель был моложе 30 лет, последствия послевоенного «бэби-бума». И, кстати, очень интересны выводы Вайнена о связи современных интеллектуальных и социальных течений (феминизм, зоозащитники, борцы за права меньшинств) с событиями 1968 года.

Танатопрактик (это специалист, который в морге готовит умерших к погребальной церемонии) Дэвид скрывает от коллег, что по вечерам он пишет детективы, и его книга вышла совсем недавно. И тут к нему обращается престарелый миллиардер Артур Дофр. Он передвигается в инвалидной коляске, он поражен книгой молодого автора и делает Дэвиду заманчивое предложение: написать новый триллер по мотивам реальных расследований, к которым миллиардер имеет какое-то смутное отношение. Гонорар предлагает бешеный, но условие одно: писать придется в отдаленном шале, одиноком домике посреди заснеженного леса. Дэвид с женой отправляется туда, а жене последние недели пишет какая-то психопатка. Но миллиардер, персонажи, жена, психопатка, вымышленные и реальные персонажи в нужный момент составят головокружительную комбинацию — создание подобных сюжетов и принесло Франку Тилье славу короля европейского триллера. «Лес теней» — отличный, азартный, сногсшибательный и мастерски придуманный триллер, отличное остросюжетное чтение.

Зоя Бентли работает в ФБР профайлером, составляет психологические профили серийных убийц. И тут как раз подвернулась работенка. На обочинах магистральных шоссе стали находить обезображенные женские трупы. Есть подозрение , что маньяк — то ли дальнобойщик, то ли сотрудник похоронного агентства, уж больно красивыми выглядят жертвы после смерти. Зое в напарники дают спецагента ФБР Тейтума, который, как водится, отличается странностями поведения, но именно эти странности помогут им докопаться до истины. Крепкий добротный триллер про охоту на маньяка, сделанный в лучших традициях, но «Молчание ягнят» по-прежнему остается на недосягаемой сияющей вершине.

Три года назад в издательстве Corpus выходила книга Маргалит Фокс «Тайны лабиринта», я писал о ней. Маргалит Фокс пишет книги в необычном жанре: это такие детективные сюжеты, основой для которых являются реальные истории из прошлого филологических наук или литературы. «Тайна лабиринта» была посвящена расшифровке кносской письменности, археологических находок, содержавших надписи на неизвестном языке. Новая книга — о писателе Артуре Конан Дойле, создателе рассказов о Шерлоке Холмсе. Мало известно, что к писателю обращались за справедливостью невинно осужденные, умоляя его провести собственное расследование. Об одном из таких расследований Джулиан Барнс написал великолепный роман «Артур и Джордж». Книга Маргалит Фокс — о том, как Конан Дойл вписался за некоего Оскара Слейтера, которого обвинили в убийстве состоятельной дамы, приговорили к пожизненному заключению, отправили на далекий остров, откуда Слейтер передал Конан Дойлу отчаянное письмо. И писатель решил самостоятельно изучить обстоятельства его дела, несколько лет добивался повторного судебного рассмотрения, и победил — после 18 лет отсидки Слейтер вышел на свободу. Конан Дойл, изобретатель дедуктивного метода в криминалистике, использовал собственную наблюдательность и логику, чтобы опровергнуть доводы обвинения: «Одно-два сальных пятна на шляпе — случайность. Но когда я вижу их не меньше пяти, я не сомневаюсь, что человеку часто приходится пользоваться сальной свечой — может быть, он поднимается ночью по лестнице, держа в одной руке шляпу, а в другой оплывшую свечу. Во всяком случае, от газа не бывает сальных пятен. Вы согласны со мною?».

Издательство «НЛО» беллетристику, прозу, художественную литературу выпускает очень нечасто, так что выход двух подряд книг Александра Стесина (в сентябре вышел «Нью-йоркский обход», я писал о нем) — событие. Стесин — врач-онколог, соответственно, представитель «медицинской прозы», но его тексты устроены более сложно. «Африканская книга» — это воспоминания о том, как автор работал в африканских странах (Габон, Гана, Эфиопия, Египет, Ангола) в благотворительных миссиях, но «медицинский сюжет» создает только верхний слой. Это и воспоминания, и записки путешественника, и рассуждения, и эссе на разные темы. Прежде всего это отличная проза: Стесин берется описывать путешествие по реке где-то в Анголе — и оторваться невозможно. Рассказывает о том, как в дни «арабской весны» оказался в Каире — и получается отличный текст про людей, в чьей стране произошла революция, а они больше всего переживают, что к ним теперь туристы не поедут (правильно переживают). Здесь и экзотика, и философия, и отличный юмор, и просто интересные наблюдения. Отлично получилось.

Очень важная, как мне кажется, книга. Автор — журналист издательского дома «Форбс», последние двадцать лет составлял рейтинги «самые богатые люди в мировом хип-хопе», соответственно, общался со всеми главными персонами. Поэтому «Три короля» — это одновременно и коллективный портрет самых успешных звезд движения (поводом для написания книги стало сообщение о том, что Доктор Дре стал первым в истории хип-хопа человеком, заработавшим миллиард долларов), и история самого хип-хопа как культурной институции и даже шире — нового образа жизни. Поэтому книга Гринберга — это больше бизнес-история, нежели «биография звезды» (вернее, трех звезд). Много ценной информации о контрактах, лейблах, договоренностях, всяких идеях, которые герои хип-хопа использовали для создания этой субкультуры. Ведь все эти бриллианты в зубных протезах, демонстративное потребление, золотые пистолеты, наушники по 300 долларов, без которых невозможно быть частью хип-хоп-истории — это ближе к маркетинговым стратегиям (хотя и о творческих озарениях Гринберг пишет достаточно часто и подробно). Хип-хоп — не та музыка, которую я слушаю, но важно, что у людей, которые интересуются этой историей, теперь есть возможность прочесть эту книгу.

Лучший дебютный роман по версии журнала «Нью-Йорк таймс» — и это, надо сказать, такой типичный-типичный американский, скорее даже нью-йоркский текст. Где все проблемы современности сошлись в жизни одной отдельно взятой семьи, как в фильме Вуди Аллена. Тут вам и навязшая в зубах политкорректность, и невозможность выстраивать нормальные отношения с людьми из других имущественных классов, и вечные проблемы отцов и детей. У профессора (кстати, заметьте, что главным героем американских романов все чаще становится университетский профессор — не потому, что он самый умный, а потому что самый социально незащищенный), — так вот, у профессора Артура Альтера есть сын и дочь, которые как раз находятся в процессе сложного поиска идентичности. Дочь хочет бросить учебу и поступить волонтером в благотворительный фонд, сын обнаруживает, что парни нравятся ему больше девушек. Профессор мечется между ними, потому что у него свои проблемы — нужно решить вопрос с наследством, спасти старинный дом, в котором выросли дети, но теперь его могут забрать за долги. Старые счеты, незажившие душевные раны, рефлексия, скептицизм, — все это на фоне глобальной экономики, падения престижа образования и прочих печальных явлений. В общем, традиция представлять «проклятые вопросы эпохи» через изображение разных частных и семейных дисфункциональностей в американской литературе живет и процветает: Том Вульф, Джонатан Франзен, Энн Тайлер, теперь еще и Эндрю Ридкер.

Китайцев вокруг становится больше, и будет становиться еще больше — туристы, бизнес-партнеры, переселенцы, родственники (у моей знакомой сын собирается жениться на китайской девушке). Так что пора их изучить подробнее — и книг о том, как нам обращаться с китайцами, тоже будет становиться все больше. Кстати, об одной из них, «Ни хао! Как вести дела с китайскими партнерами» Константина Батанова писал совсем недавно. Но эта книга примечательна тем, что написала ее финская журналистка, проработавшая несколько лет в китайской редакции, ежедневно общавшаяся с китайцами и теперь она решила разобрать наиболее популярные мифы. Как китайцы относятся к Мао, правда ли, что Великая Китайская стена такая древняя, куда вел «шелковый путь» (к слову, конечным путем современного «шелкового пути» является как раз Финляндия), что там с китайской интернет-цензурой и все в таком духе. Книжка небольшая, прочитывается за пару часов, достаточно полезной информации — ну, и на случай знакомства с китайцами неплохо иметь ее под рукой.

Книга, конечно, огнедышащая. Казалось бы, совсем недавно (в январе) я писал о первой книге Алексея Федярова «Человек сидящий»: интересный взгляд на нашу правоохранительную систему бывшего следователя прокуратуры, попавшего за решетку на пять лет. А за прошедшие месяцы много чего произошло. Сам Федяров теперь глава правового департамента фонда «Русь сидящая», и вторую книгу написал по следам событий этого лета — дела Голунова прежде всего, а также дел Павла Устинова, Константина Котова. «Невиновные под следствием» — это новый жанр, я бы его назвал «правозащитной публицистикой». «Дело Голунова» открыло масштабное явление — превращение борьбы с наркотрафиком в череду сфальсифицированных уголовных дел, по которым, как оказалось, можно посадить любого. «Ситуация парадоксальна. Наблюдаются две параллельные тенденции. Первая — систематическая популистская стигматизация осужденных по наркотическим статьям и ужесточение наказания. Вторая — абсолютно заброшена работа по пресечению крупного трафика. Крупный трафик в страну поступает практически без помех, наркотики — в свободном доступе. К слову, на без малого 100 000 уголовных дел о наркотиках в России в 2018 г. дел об их контрабанде приходится мизерное количество. В 2018-м, по данным Судебного департамента при Верховном суде, за контрабанду наркотиков осуждено всего 123 человека». Еще раз повторю: книга Алексея Федярова — поразительная. Это очень важно, что подобная книга написана и издана. Помещенные во второй части книги интервью с известными адвокатами и правозащитниками, с которыми автор обсуждает тему «заказного правосудия», не менее интересны, чем собственно эссе и выводы Алексея Федярова. Обязательное чтение для каждого гражданина РФ.

Книга Карла Циммера «Паразит: царь природы» — может быть, лучшее исследование природы и биологии организмов-паразитов (и, кстати, лучше не читайте ее перед сном). После «Паразитов» Циммера назначили главным научным журналистом планеты. Его новая книга — о наследственности. Тема сейчас, в общем, не менее модная, как книги об исследованиях мозга и о диетах. Циммер заимствует некоторые идеи из книги о паразитах, сообщая, что мы наследуем не только генетический набор, но и передаем часть своей микрофлоры — вместе с паразитами, разумеется. И еще интересные исследования, которые изучали не саму наследственность, а то, как принципы наследования отражаются в коллективном, общественном сознании. Сразу скажу, что «Паразиты» мне по-прежнему кажутся лучшей книгой Циммера, но и эту книгу, полагаю, многие прочтут уже хотя бы ради имени автора на обложке.

Новая книга американской исследовательницы живой природы Сай Монтгомери — в прошлом году «Альпина» выпустила ее книгу «Душа осьминога», одну из лучших книг о живой природе. Саму Сай как-то спросили, что общение с животными дало лично ей, она задумалась, стала отвечать — и в качестве такого ответа написала целую книгу. Собака и крот, горностай и древесные кенгуру, и само собой, осьминоги, о которых лучше Монтгомери в истории науки не написал, наверно, никто: «Осьминоги, живущие в неволе, любят игрушки, часто те же самые, с которыми играют дети. Они обожают разбирать и собирать Мистера Картофельная Голова. Играют в лего. Откручивают крышки банок, чтобы достать оттуда вкусного краба, а потом зачастую еще и завинчивают крышку, просто потому, что им это нравится. Чтобы занять и развлечь осьминогов, Уилсон, инженер и изобретатель, сконструировал набор плексигласовых коробок с различными замками. Осьминоги наслаждались тем, что открывали коробку за коробкой, спрятанные друг в друга, чтобы в конце концов достать лакомство, лежащее внутри». Героями книги стали не только привычные домашние животные, но и редкие экзотические. Объединяет их всех одно: встреча с каждым из них изменила жизнь Сай, преподала ей важный урок.

Новая книга известного приматолога Франса де Вааля — для тех, кто читал его предыдущие книги («Кто мы такие, чтобы думать о чувствах животных», «Секс и политика у шимпанзе»), этой рекомендации вполне достаточно. В этой книге де Вааль рассказывает о многочисленных научных экспериментах по изучению эмоциональной сферы животных. Способны ли животные испытывать стыд, гордость, высокомерие — или это свойство исключительно человека? Может ли обезьяна не просто убить в порыве гнева, но спланировать убийство? Как вообще у животных с категориями добра и зла, это ведь понятия человеческой этики? Франс де Вааль объясняет, что, например, не следует путать эмоции и чувства. Эмоции — это то, что можно увидеть по внешним признакам. Эмоции имеют телесное выражение. Поэтому когда говорят, что крыса испытывает страх, сообразуясь по ее поведению, это чаще всего неточное объяснение. У животных вообще механизм проявления чувств отличается от человеческого, и один из главных мифов, касающихся эмоциональной сферы братьев наших меньших, заключается в антропоморфизации их поведения. Иными словами, люди приписывают животным какие-то определенные эмоции, поскольку они выражаются так же, как такие эмоции выражает человек, но чаще всего обозначают нечто совсем иное. А у людей чаще всего не хватает словарного запаса, чтобы описать поведение животного. При этом де Вааль утверждает, что животные способны и к состраданию, и к скорби, и к другим достаточно сложным переживаниям. Они, как и мы, способны к эмпатии, взаимопомощи и тесному социальному взаимодействию.

Интересное название. Его можно прочесть и как «природа зла» — мол, злится на нас природа, гневается, и как «природа зла» — то есть природа зла как явления. Александр Эткинд написал весьма толковую книгу, где рассмотрел историю нашей цивилизации с точки зрения сменявших друг друга «сырьевых парадигм». Каждое сырье, которое становилось экспортным товаром, формировало и определенные отношения в экономике и политике, и даже влияло на географию. Например, границы Канады, уже давно замечено, совпадают с ареалом обитания бобров, которые долгое время были главной статьей канадского экспорта (а движение России вглубь Сибири можно объяснить не территориальной экспансией, а тем, что первыми двигались охотники, добывавшие соболя). Создание системы экспорта сахара — Эткинд называет его «аддиктивным сырьем», то есть товаром, порождавшим у потребителей серьезную физиологическую зависимость — сформировало не только повседневные ритуалы чаепития у английской знати, но и породило сложные механизмы распределения прибылей, стимулировало создание первых сложных хозяйственных корпораций, занятых не только выращиванием сырья, но и его переработкой. И у каждого вида сырья, с которым сталкивалось человечество, Эткинд обнаруживает собственные «необщие черты», уникальные особенности, находившие отражение в экономической, политической, культурной и социальной жизни общества. Замечательная книга. Конечно, Александр Эткинд не Фернан Бродель, который, кажется, проследил судьбу каждой бутылки вина и штуки сукна в европейской экономике, но он изобразил непротиворечивую и стройную концепцию «сырьевой истории» человечества за последние примерно пять веков.

Всем известно, кто такой Алан Гринспен, один из главных финансистов в мире, бывший глава Федеральной резервной системы США. И книга его интересна прежде всего как взгляд одного из столпов современного капитализма на происхождение и зарождение этой государственной модели. Это интересная книга, она написана живо, с необычным для финансиста вниманием к вопросам религии и культуры. Например, Гринспен полагает, что появление США как независимого государства было обеспечено четырьмя важными — даже, можно сказать, базовыми — предпосылками. Во-первых, труды Адама Смита, который впервые признал получение прибыли моральным занятием. Во-вторых, появление протестантских движений вроде пуритан, которые переехали в США и развивали свои сообщества в полном согласии с протестантской этикой — рациональное ведение хозяйства, обучение (США были первой страной, где было введено обязательное обучение детей чтению). Третий фактор — признание и законодательное закрепление права собственности как безусловного, что было важным для первопоселенцев и колонистов американских территорий, потерявших на своей родине все и желающих честным трудом восстановить свое богатство. Именно благодаря этому, считает Гринспен, слово «бизнесмен» приобрело то значение, которое стало общеупотребительным во всем мире. И четвертый базовый тезис — создание конституции, которая гарантировала невозможность угнетения имущих классов со стороны народа или диктатора. Именно это позволило Америке создать самую могучую экономику за всю мировую историю.