Герберт Ноткин

— Это всего лишь песня. Но в ней то, что у меня в груди, и я надеюсь, что мне все-таки удастся заплакать. — (Его подруга ничего не сказала. Она притянула его ближе к себе.) — Уже то хорошо, что это печальная песня. Я вчера попробовал Баха и Моцарта, радостные вещи. Нет, совсем не помогает. В печали поддерживает печальная музыка.

Он обнимал ее и думал о том, что вечно он слишком много думает и что жизнь, собственно, проста. Как любовь: когда мы действительно любим, мы не можем сделать ничего действительно неправильного.

Своеобразная вещь — эта нынешняя страсть быть жертвой былых гонений.

Своеобразная вещь — эта нынешняя страсть быть жертвой былых гонений. Словно это какой-то почетный титул, удостоверение какого-то подвига. Когда больше ничего не добился, хочется быть хотя бы жертвой.

Но то, что ты это понимаешь, еще не разлучает. Разлучает только время. И вот что странно: чем меньше ты соприкасался с человеком в годы, предшествовавшие его смерти, тем дольше длится расставание с ним, а чем больше соприкасался, тем оно быстрее заканчивается.

Мы были гордые, яростные, циничные, обескураженные, подавленные, печальные — и мы были очень близки. Мы понимали, что мечты разрушены, что перспективы кибернетики и информатики мрачны, что течение жизни в нашей стране — узкое и мелкое, но мы были вместе.

Своеобразная вещь — эта нынешняя страсть быть жертвой былых гонений. Словно это какой-то почетный титул, удостоверение какого-то подвига. Когда больше ничего не добился, хочется быть хотя бы жертвой.

Наверное, в иных случаях освободиться можно, только предав тех, кому обязан верностью.

Это была эротика молодости, которая обещает всё, разрешает поверить во что угодно, позволяет в каждой новой женщине видеть богиню и в каждом новом мужчине — бога любви и на каждом повороте жизни надеяться, что — сбудется.

О тщеславии, но не о тщетном желании, а о достижении поставленной перед собой цели и не о славе, потому что другим тут нечему завидовать и нечего отнимать, а о том, чтобы стоять на своем. И о том, что мы, женщины, не должны оставлять тщеславие вам, мужчинам.