Ворон (перевод В. Жаботинского, 1931 г)

Я вскочил: «Ты лжешь, Нечистый! В царство Ночи вновь умчись ты,
Унеси во тьму с собою ненавистный свой убор —
Этих перьев цвет надгробный, черной лжи твоей подобный, —
Этот жуткий, едкий, злобный, пепелящий душу взор!
Дай мне мир моей пустыни, дай забыть твой клич и взор!»
‎Каркнул Ворон: «Nevermore!»

И широко распахнул я дверь жилища моего:
‎Мрак, и больше ничего.

Ясно помню всё, как было; осень плакало уныло,
И в камине пламя стыло, под золой почти мертво…

Как-то в полночь, утомленный, развернул я, полусонный, Книгу странного ученья (мир забыл уже его) — И взяла меня дремота; вдруг я вздрогнул отчего-то — Словно стукнул тихо кто-то у порога моего. «То стучится, — прошептал я, — гость у входа моего — ‎Путник, больше ничего». Ясно помню всё, как было; осень плакало уныло, И в камине пламя стыло, под золой почти мертво… Не светало… Что за муки! Не принес дурман науки Мне забвенья о разлуке с девой сердца моего — О Леноре: в Божьем хоре дева сердца моего — ‎Здесь, со мною — никого… Шелест шелка, шум и шорох в мягких пурпуровых шторах Жуткой, чуткой странной дрожью пронизал меня всего; И, борясь с тревогой смутной, заглушая страх минутный,