Как устроена Россия. Статьи и интервью разных лет

Kоррупция — это совокупность инструментов, выработанных за время существования российского реформаторства, позволяющая гражданам по меньшей мере со времен Петра Великого нейтрализовывать реформаторские новации государства.

можем выразить это соотношение через антонимы: если в реальности объявлена борьба с преступностью, то на самом деле сажать будут невинных; если обещана экономическая реформа, то грядет грабеж; если впереди выборы, значит, выбирать не из кого; если провозглашают борьбу за справедливость, то будут расстреливать и пр

Советский социализм исчез, но система воспроизводства интеллигентов («образованцев», по выражению Солженицына) сохранилась. Называется она государственным институтом образования, который и сейчас по большей части готовит обывателей, считающих себя профессионалами, то есть интеллигентов.

Государство не может интерпретировать гражданскую активность людей как адекватную своим задачам. Оно ввело в корпус права такие понятия, как теневая экономика и организованная преступность, и преследует граждан за действия, которые самими гражданами рассматриваются как вполне естественные, привычные и необходимые для жизни или для выживания. Ведь если верить обитателям российских «зон», большинство из них сидит «ни за что».

Государство пытается нейтрализовать коррупцию. Для этого оно создает разного рода организации, которые должны с ней бороться. В том числе и организации гражданского общества. Однако эти организации, если через них можно «решать проблемы», очень быстро превращаются в конторы, которые плодят коррупцию. А если проблемы в них решать нельзя, то и значение этих организаций нулевое. Борясь с коррупцией, государство по сути борется с гражданским обществом. И наоборот, избирательно поддерживая организации гражданского общества, государство плодит коррупцию.

При внешней бесструктурности наше гражданское общество стратифицировано неявной, но жесткой иерархией его институтов: во многие клубы-бани не пускают с улицы, туда можно попасть только по знакомству-рекомендации. Туда приглашают, и туда стремятся люди, желающие «решить проблему». Сообщество людей одного прихода, одного ресторана, бани-бассейна-спортивного клуба, наконец, одной квартиры или дачи, хозяин которой публично активен, достаточно закрыто, чтобы вызвать у тех, кто туда не вхож, ощущение ущербности и желание туда попасть.

Документальное исследование того, что было в стране в 1920–1950-е годы. Я считаю, что наша история, история писаная, — это в основном беллетристика. Образ ГУЛАГа во многом сформирован спекулятивными конструкциями Солженицына, например. Ну а что такое Пушкин как историк? Беллетрист. Образ Петра Первого, который сложился сейчас, имеет истоком — в основном — роман Алексея Толстого. Очень мало настоящих историков, работающих с документами. А те историки, что стали публичными, превратились в публицистов.

То есть то, что называется историей, — это некая мифология, наборы спекуляций с историческим временем и историческими персонажами, если судить по тому, что продается в книжных магазинах.

Можно предположить, что реализация программы реформ в совокупности с отпуском цен на энергоносители и коммунальной реформой сделает экономически невозможным ведение совокупного жилья и распределенного образа жизни, то есть реальность поглотит то, что есть на самом деле. Поскольку этого не может быть по определению, постольку реформирование в этом направлении просто бессмысленно.

Наше на самом деле существует только в нашей реальности и наоборот. Укрепление государства и формирование властной вертикали в реальности означает дальнейшую диверсификацию административного рынка на самом деле. Разделение бизнеса и власти в реальности означает потенциальное исчезновение и того, и другого, и возникновение на самом деле того, что можно назвать анархией, и т. п.